И все-таки хорошо, что дедушка тогда ошибся, нечаянно подарив ей счастье! Плохо, что он упорствует в заблуждении, вот ищи его теперь…

Шанги, чародей мира Рыси, по обыкновению, появился раньше, чем Юмми устала ждать. Скорее всего, он и жил подле Двери, у некоторых племен водятся такие порядки. Особенно у тех, чья Дверь давно известна соседям и потому уже не нуждается в маскировке.

– Мира и удачи тебе и твоему народу, Шанги! Ты узнал меня?

Чужой чародей стоял в пятне дрожащего воздуха, скрестив руки на груди, и в его глазах стыл лед.

– Я узнал тебя, бывший ученик Скарра. Но я не могу пожелать мира и удачи тебе и твоему народу, нарушившему Договор.

– Почему? – крикнула Юмми. – Что мы сделали вам, детям Рыси?!

Шанги постоял, слегка наклонив голову набок, и, как видно, дивился вопросу.

– Нам – ничего, – сказал он наконец. – Кроме того, что ваш мир теперь бесполезен для нас, поскольку мы никогда не станем просить помощи у тех, кто попрал Договор. Но мы сильны, и нам нет нужды просить помощи… Скорее уж помощь понадобится вам.

– Вряд ли. – Юмми весело тряхнула головой, сбрасывая с лица вороную прядь. Жаль, Шанги не был вчера на празднике и не видел силу трех слившихся племен, а то бы он не рискнул брякнуть такое… Военная помощь! Скажи такое Хуккану, например, – помрет со смеху…

– И все-таки помяни мое слово, – негромким голосом продолжил Шанги, – помощь вам понадобится раньше, чем нам. И мне даже немного жаль вас, потому что помощи вы не получите. Ни от нас, ни от других. Скажи, ты начала с меня или уже разговаривала с чародеями из других миров?

– Я хотела поговорить с Ханни, – призналась Юмми. – Только он…

– Не захотел разговаривать? Я так и думал. Можешь после меня не тратить зря времени: другие тоже не захотят.

На миг Юмми повесила голову, затем словно что-то толкнуло ее под подбородок. Нельзя унижаться ни перед кем, особенно перед чужими. Чародеи всегда говорят на равных!

– Тогда ответь мне, мудрый Шанги: почему со мной разговариваешь ты?

Чужой чародей кривовато улыбнулся.

– Мы со Скарром были друзьями. И в память этой дружбы я хочу кое о чем спросить. Расскажи мне, как он умер.

– Я… – Юмми вздохнула. – Я не знаю… Разве он умер?..

– Вождь мог сойти с ума, кудесник – нет. Скарр никогда не допустил бы нарушения Договора, он либо сумел бы настоять на своем, либо умер. Как он умер?

– Он… он ушел, – не сдержавшись, Юмми всхлипнула. – И я не знаю куда…

Лицо Шанги выразило сильнейшее недоверие.

– Ушел из племени? Чародей? Повтори, я не понял. Ты хочешь сказать, что старика не догнали? Или что за ним не гнались?

– Я купила ему жизнь! – крикнула Юмми, уже не обращая внимания на покатившиеся из глаз слезы. – Только он все равно ушел… Я не знаю, жив ли он! Хотела спросить тебя…

– Почему меня? – Шанги, кажется, удивился.

– Потому что слухи ползут из мира в мир через чародеев! Я думала, может быть, ты слышал что-нибудь…

Шанги покачал головой:

– Пока нет. Но если я и узнаю что-нибудь, не рассчитывай узнать через меня. Это последний наш разговор. В следующий раз не открывай Дверь – в лучшем случае ты можешь рассчитывать на то, что в память о бывшем союзе по Договору тебя ткнут копьем не насмерть. Хотя, по правде говоря, и этого я тебе не могу твердо обещать… Да, вот еще что, тоже в память о былом: дам тебе совет. Внуши Растаку, чтобы завалил камнями вашу Дверь. У нас много молодых воинов, которым не терпится прославиться и набрать добычи, а Договор запрещает набеги в иной мир лишь на тех, кто верен Договору. Ты меня поняла?

Юмми молча кивнула. Да и что можно было сказать?

– Тогда прощай. – Шанги в свою очередь поднял руки, перехватывая Дверь. Легко выскользнув из рук Юмми, она растаяла без следа.

Торопясь, Юмми бегом спускалась с седловины Двуглавой. Гнал ужас. Просто чудо, что она ни разу не оступилась. Покатилась бы, оставляя на камнях клочья одежды и кожи, – вот был бы соплеменникам повод для пересудов о новобрачной! И только когда резануло глаз небывалое многолюдство в деревне, она немного успокоилась и уже чинно, достойно проследовала к своей новой землянке – варить еду и ждать пробуждения мужа. Нет, Шанги ошибается или попросту злобствует… Вон сколько людей – кому одолеть такую силищу? Договор Договором, а сила силой. Как повернется дальше, не скажут даже боги, этого не знает и сама Мать-Земля. Пока ясно только одно: у племени Земли больше нет Двери.

Ну и не надо.

В самую глухую зимнюю пору иногда наступают такие дни, что даже закоренелый циник и мизантроп выйдет из дому, взглянет на солнышко, подивится на опушившийся серебром лес, помотает башкой в немом восхищении да и простит создателю все пакости жизни. Южный ветер сух и нежен, не обжигает лицо, не швыряет в глаза снежную крупу, а в долину, защищенную от зимней непогоды почитай со всех сторон, проникает лишь слабым дуновением. Низко пригнув лапы елей, что растут за бывшим жилищем бывшего кудесника Скарра, лежат – и не колыхнутся – пласты искристого снега. По другому берегу замерзшего ручья лениво тянутся в небо дымки из-под стрех и словно одеялом накрывают селение. Всюду горят очаги, варится пища. Кажется, что вкусный обед ждет охотников, ушедших с утра в лежащие на восходе безлюдные леса брать облавой лосей, пятнистых косуль, кабанов и всякого зверя, что по воле Земли-Матери принужден служить пищей человеку.