– Да вижу я, куда вешать...

– А что тогда спрашиваешь?!!

– Проверить: злой ты или нет, Сергей Александрович.

– Как видишь, добрый!

– Это еще надо подтвердить!
– сказала Катя.

– Если надо, подтвердим!
– отпарировал я.

Катя сняла пальто. Я не встал ей помочь, потому как сомневался, что подобные манеры с моей стороны окажутся в ее стиле.

Она еще никогда не заходила ко мне в гости. Изредка мы переговаривались в малом фойе или на улице, да и то больше по части порядка. А сегодняшнее посещение меня удивило. Словно выявилось подземное течение и потекло серебристым ручейком снаружи...

Теперь, раздевшись, Катя выглядела совсем привлекательно! Ее отец работал директором бетонного завода, и одевалась она внушительно! На Кате уютно и красиво сидела короткая джинсовая юбка, индийская, с золотыми переливами на черном фоне, кофточка.

Катя расстегнула кофточку, и под ней обнаружилась приталенная коттоновая рубашка. На правой руке у девочки сиял золотой перстень с граненым рубином. Катя, проходя от вешалки, не останавливаясь, по пути захватила стул и села на него слева от меня, облокотившись на стол.

Мы смотрели друг на друга.

– Ну, что?
– спросила она.

– Ничего!
– ответил я, будто вовлекаясь в игру.

– Что у тебя новенького, Сергей Александрович?

– Да вот же, ты пришла!
– сказал я и протянул руку, провел указательным пальцем Кате по носу, едва прикоснувшись к нему.

– А дальше что?
– спросила она.

Настроение у меня поднималось, я отодвинул библию в сторону.

– А ты хотела бы что-то еще?
– спросил я, не отводя глаз от Кати.

– Ну, ты же сам хочешь, я вижу!
– сказала девочка, нагловато улыбаясь мне в лицо.

– Да... Нюх у тебя собачий!
– сказал я.
– Хочу!

– Так в чем же дело, давай, - предложила Катя.

С минуту я молчал и сидел неподвижно. Во мне шла борьба!

Снова меня щекотало и подталкивало на решительность соблазнительное чувство свободы прикосновений! Но ей же четырнадцать лет! "Решайся или не решайся!" - диктовал я себе.
– "Раз уж ты впустил птичку, то... ты уже решился! И все остальное будет лишь отговорками!"

Я подсел поближе к девочке и посмотрел ей в глаза. Больше я ничего не говорил Я расстегивал пуговицы на коттоновой рубашке. Катя едва водила плечами, и ее груди казались отзывчивыми, оживали в моих ладонях!..

Я почувствовал прилив неистового наслаждения во всем своем теле. Я не ведал, что я творил!..

– Ой, Сереженька!.. Хватит... Не могу... О-е-е-е-ей!.. металась Катенька. Наконец все закончилось.

Катя медленно встала с моих коленей и только начала застегивать рубашку, как в кабинет кто-то требовательно постучал!

"Господи!
– воскликнул я про себя, - я же не запер дверь!" Катю будто неведомая сила отнесла в сторону на соседний стул, она сгребла одним движением коттоновую рубашку у себя на груди в том месте, где не успела застегнуть пуговицы.

Поодаль от меня сидела молодая проститутка и застегивала свои злополучные пуговицы, на столе у меня лежала в стороне раскрытая библия, и это кабинет директора!

Едва я успел захлопнуть книгу и сунуть ее в верхний ящик стола, как в кабинет, не дожидаясь ответа на вторичный стук, вошел участковый милиционер! Он приостановился, словно оценивая ситуацию, присмотрелся к девочке. Катя сидела согнувшись, полубоком от участкового.

От сокрушительных ударов сердца у меня подрагивала голова, руки дрожали, и я их убрал со стола на колени.

– Здравствуйте, - наконец-то решился негромко вымолвить я.

– Здравствуйте!
– громыхнул тяжелым голосом участковый.
– Чем занимаетесь?
– поинтересовался он.

– Вот, - указал я кивком на Катю.
– Профилактическая беседа. Уговариваю Катю, после десятого поступать в культпросветучилище.

– После десятого на постоянную работу в беседку? громыхнул милиционер.
– А, Катька?

– А вам какое дело!
– повернулась к нему девочка. Тайком она уже успела дозастегнуть все оставшиеся пуговицы, и теперь ее могло выдать лишь раскрасневшееся лицо и вспотевшая челка.

– Ты что, здесь физзарядкой занималась?
– хохотнул он.

– Танцевала!
– ядовито выкрикнула Катя.

– С голой задницей?
– прищурившись, подморгнул мне лейтенант и состроил отвратительную гримасу девочке.

– Да нет!
– опомнился я.
– Она в самом деле танцевала!

– С чего это вдруг?!
– спросил, недоумевая, милиционер.