А девушка уже откликнулась на голос, возникший в телефонной трубке:

– Это я, Лена, - ласково, будто подлизываясь к трубке, сказала она.
– Тут молодой человек пришел... Знаете?.. Да... Но... Он по очень важному делу, говорит!.. Собирается идти в кэгэбэ, если вы его не примете сегодня!..
– И она обратилась ко мне: - Начальник спрашивает, как ваша фамилия?..

– Истина, Сергей Александрович, - подсказал я.

– Алло!
– снова заговорила в трубку девушка.
– Его зовут Сергей Александрович Истина... Нет, нет... Это у него фамилия такая... Истина... Ага!.. Сейчас спрошу!..

– Вы у какого следователя?
– осведомилась девушка у меня.

– У Васильева, - бодро ответил я.

– Он у Васильева, - сообщила девушка в трубку.
– Ага!.. Хорошо!.. Приглашу!.. Есть!.. Девушка положила трубку и предложила мне подождать немного. Сама же вызвала по селектору Васильева из его кабинета и тот, минут через пять, недоверчиво глянув на меня, прошмыгнул в кабинет начальника отделения милиции, бегло поздоровавшись со мною на ходу. А еще минут через пять девушка за стеклянной перегородкой вежливо предложила мне пройти в кабинет Липкина. Я сразу же вошел. Липкин что-то рассматривал в толстой черной папке, Васильев стоял справа у стола своего начальника и переминался с ноги на ногу, скрестив руки за спиной.

– Разрешите?
– напористо, но негромко произнес я.

Липкин поднял взгляд от стола и осмотрел меня с ног до головы. Я тоже оглядел начальника. "Боже мой!.." - воскликнул я про себя от неожиданности. Липкин улыбнулся мне, неприятно оскалившись при этом, словно передразнил меня. "Вот это да!.." - рассердился я. А Липкин почесал о рукав свой ноздристый нос, и на рукаве осталась влажная полоска. Мне стало противно, и я перевел свой взгляд на Васильева.

– Я требую официального объяснения, - заговорил я с убедительными акцентами, - на каком основании меня незаконно преследует ваше отделение милиции?

После этих слов я подошел к столу Липкина с левой стороны и остановился как раз напротив "своего" следователя, а следователь по-прежнему продолжал угрюмо помалкивать и беспокойно переминаться с ноги на ногу.

– Сергей Александрович, - начал Липкин.

– Да!
– сказал озлобленно я.

– Видите ли... мы не все можем говорить... существуют... профессиональные, в некотором роде рабочие тайны... Ну... снова противно оскалился Липкин.
– Вы же образованный человек, - сказал он.
– И должны понимать это!.. "Да уж!.. раздумывал я.
– Я-то все понимаю, дорогой Остап Моисеевич! Начальник отделения милиции! Вот и в штыки мы с тобой!.. Интересно, ты делаешь вид или действительно не узнаешь меня?! Может, взять и сказать тебе прямо сейчас, напрямик, что мне все известно, что ты, Остап Моисеевич, связан с Зоей Карловной, библиотекарем, общаешься с нечистой силой, Купсиком, а меня преследуешь, мешаешь мне, - запугиваешь, закрываешь мне дорогу к лучшему!.. Хотя... Нет!.. Ты, Остап Моисеевич, от меня именно этого заявления только и ждешь!.. Ловко задумано!.. Но меня теперь не проведешь просто так, ловкачи!.. Представляю себе: как только я тебе все это выложу, так ты сразу же меня и отправишь в психиатрическую... Нет уж!.. То, что я подслушал телефонный разговор Зои Карловны и твой с Купсиком, - я не докажу, а этого тебе и надо!.. Так вот почему дверь в кабинет у меня была приоткрыта, когда Зоя Карловна разговаривала, чтобы мне слышно было! И ты вел переговоры с Купсиком, опять же, чтобы я слышал!.. С ума меня хотите свести, списать, мешаю вам!.. Как же! Еще бы!.. Тьма всегда устрашает свет!.. В темной комнате даже зажженная спичка - опасность, ее тут же обступают страшные чудища теней!.. Нет уж!.. Я не настолько глуп, чтобы поддаться на твою дьявольскую авантюру, Остап Моисеевич!.. Но насторожить я тебя все-таки сейчас насторожу!.. Ты правильно заметил, Остап Моисеевич, - я образованный человек!.."

– Да, ваше отделение милиции, - заговорил я, - несет свою службу исправно!

– Стараемся!
– отметил Остап Моисеевич.

– Конечно стараетесь, - подтвердил я.
– Еще бы!.. Если и вы лично, начальник отделения милиции, бдительно, в свое свободное время продолжаете работать, извините, сыщиком, даже у Долланского...

– Позвольте!
– будто припоминая, воскликнул Липкин, и от волнения облизал свои припухшие губы, как и там, в спортзале у Долланского.
– Вы тоже ходите заниматься?!
– спросил он. "Ну... Отродье!.. И притворяться же умеет!.." - подумал я.

– Да, - торжествующе подтвердил я слова Остапа Моисеевича.

– Так...
– сказал он, обращаясь ко мне, - вы принесли положенные документы?
– Видимо, он продолжал вынуждать меня прийти в ярость, в раздражение. Он думал, что я сорвусь, и он все же, разведя руками в непонимании, наберет телефонным диском задуманные 03.

– Вот они, - ответил я, полез в карман и вытащил бумаги.

– Хорошо!
– недовольно подытожил Липкин.
– Идите сейчас, пожалуйста, с Васильевым, - и он бросил короткий, ножевой взгляд на молчаливого следователя и снова обратился ко мне и добавил, - и сдайте эти документы ему.

Васильев усиленно посмотрел мне в глаза, будто завуч на провинившегося ученика в присутствии директора школы.

– И все же, - настойчиво сказал я, - я недоволен вашими действиями и считаю мх противозаконными!..

– Скоро, очень скоро все, что вы задумали, - сбудется!
– сказал Липкин.

– Не понял...
– озадаченно возмутился я, - что сбудется?

– Читайте последние постановления партии и правительства, - то ли съязвил, то ли неумело пошутил Остап Моисеевич. "Ну, это уже слишком, - подумал я.
– Какая тупая наглость!.. При чем тут партия, постановления и правительство?! Абсурд или очередная уловка? В дураках меня хочет выставить!"

– А вы сегодня будете у Долланского?
– неожиданно даже для самого себя спросил я. Остап Моисеевич помолчал... Васильев тем временем уже вышел из кабинета. Я оказался один на один с Липкиным.

– Советую вам не уходить отсюда в таком настроении, будто о чем-то предупредил меня Липкин и состроил дружелюбную физиономию.

– А что может случиться?
– поинтересовался я.

– Всякое может произойти, - ответил Остап Моисеевич и добавил: - Птицы - великолепное зрелище, не правда ли?