– - Сбeжите?

– - Ясно, как самовар.

– - И опять на воровство?

– - А что-ж мнe больше дeлать-то?
– - с неожиданной грустью сказал Митя, -- Вот, я в Одессe думал со скаутами 295 пожить -- в люди выбиться. Да сами знаете, как с нашим братом обращаются. А теперь уже поздно. Засосало. Да и куда мнe идти? Эх, все равно, вся наша жизнь уже пропащая...

Шедшiй рядом солдат неожиданно крикнул:

– - Эй, ты, шпана, иди на свое мeсто, а то враз прикладом огрeю!

Митька мгновенно скользнул в заднiе ряды этапа. Нeсколько минут мы шли молча, думая о неприглядном будущем.

– - Да, Диминуэндо, попались, видно, мы в передeлку. Таким бывалым ребятам, как Митька, еще ничего, а нам туговато придется

– - Ну, и что-ж?
– - бодро откликнулся Дима.
– - Бог даст, как-нибудь выкрутимся. ГПУ туда скаутов порядочно нагонит -- будем изворачиваться -всe за одного, один за всeх. Ладно! Бог не выдаст, ЧК не съeст...

Старые друзья

Мы подходили к вокзалу, когда меня с троттуара кто-то окликнул. Уже смеркалось, и я не мог узнать человeка, крикнувшаго мнe "дядя Боб!"

Я привeтственно махнул рукой в пространство и с медленно ползущим этапом пошел дальше.

Когда мы уже грузились в товарные вагоны, я услышал звуки спорящих голосов. К нам подходил начальник конвоя и рядом с ним высокiй человeк в черном костюмe, с дамой под руку.

– - Тов. Начальник! Вы не можете мнe отказать в этом, -- говорил незнакомец.
– - Я только что прибыл с плаванья и завтра опять ухожу в море. Мнe нeту времени бeгать за разрeшенiями. А это -- мой старый командир. Я ему должен 100 рублей. Не обращаться же мнe, в самом дeлe, сейчас к Начгару27 или коменданту станцiи только для этого пустяка.

27 Начальник Гарнизона

Начальник конвоя колебался. Но тут раздался знакомый голос:

– - Ну, пожалуйста, товарищ Начальник!
– - упрашивал 296 он.
– - Развe командиры Красной Армiи отказывают в просьбe женщинам?

Боже мой! Голос Оли!..

– - Ну ладно, давайте, -- сдался конвоир.
– - Только я сам передам.

В это время мы подошли к станцiонному фонарю, и при его свeтe я узнал Володю в костюмe командира флота -- такого же стройного и с той же бравой выправкой. Рядом с ним стояла Оля.

Начальник караула передал мнe деньги и, торопясь замять свой поступок, приказал немедленно лeзть в вагон. Я махнул рукой, Володя отвeтил тeм же, и послeдним моим впечатлeнiем были широко открытые голубые глаза Оли, из которых медленно текли слезы...

Преддверiе ада

Маленькiй скалистый островок, болотистый и угрюмый, невдалекe от города Кемь, на Бeлом морe. Два десятка деревянных бараков, оплетенных колючей проволокой. Это -- "Кемперпункт", самое проклятое мeсто на всем земном шарe -- Кемскiй Пересыльный Пункт, откуда заключенных развозят по всему "СЛОН'у" -- Соловецкому Лагерю Принудительных Работ Особаго Назначенiя. А лагерь этот раскинулся от Петрозаводска до Мурманска. На самый остров Соловки попадают только особо опасные и важные преступники...28

И здeсь, на Поповом островe, в Кемперпунктe наш этап начал отбывать свою каторжную работу.

28 В эмиграцiи есть не болeе 5 человeк, бывших на самом островe. Из них русскiй офицер Седергольм пробыл на Соловках только нeсколько мeсяцев, потом был спасен финским правительством и умер в Финляндiи, помeшавшись послe всего им испытаннаго. Он написал книгу "В разбойном Станe". Я прибыл в лагерь через мeсяц послe его отъeзда.

Другой соловчанин -- генерал Зайцев был в мое время в Соловках, и я помню его. Он потом, послe конца срока бeжал в Манчжурiю, написал там книгу о Соловках, правдивость которой я подтверждаю, но его нервная система была уже настолько потрясена, что он скоро застрeлился.

Представьте себe работу изо дня в день, из ночи в ночь, без праздников и отдыха, на низком скалистом 297 берегу моря. Из этого моря нужно вытаскивать и складывать в штабеля мокрыя бревна, так называемые, баланы. Эти баланы, добытые в лeсу силами заключенных, потом идут на экспорт. И не раз гдe-нибудь под корой бревна иностранцы находили слова мольбы о помощи, написанныя кровью рабов совeтской страны. Против покупки таких бревен, цeной которых реально является человeческая жизнь, уже не раз протестовали люди, в погонe за наживой не потерявшiя чувства жалости к человeку...

Может быть, "торговать можно и с каннибалами"... Может быть, и можно... Но можно ли покупать у них человeческiе черепа для подсвeчников -- я не знаю.

И можно ли покупать бревна, пропитанныя потом, кровью и слезами рабов ОГПУ -- я тоже не знаю. Велика гибкость современной человeческой морали! И все-таки, как радостно, когда не умолкают голоса, протестующiе во имя гуманности против поддержки т а к о й т о р г о в л и не с каннибалами, а с палачами...

Я не только видeл, но и на себe испытал всю безчеловeчность эксплоатацiи человeческаго труда тeх миллiонов заключенных, которых совeтская власть бросила в лагеря, как "классовых врагов".