Однако собственно еврейского пролетариата в наличии было мало: евреи крайне редко шли в фабричные рабочие. Это объясняет Ф. Кон: "Евреи считали позорным для себя не быть самостоятельными хозяевами", хоть самым скудным - да ремесленником, хоть подмастерьем: есть надежда открыть свою мастерскую. "Между тем переход на фабрику лишал его [еврея] всех иллюзий относительно того, что он когда-либо будет самостоятельным хозяином: поэтому переход на фабрику считался унижением, считался позором"93. (Правда, тут была и та помеха, что фабрикантам невыгодно было набирать рабочих с отдыхом в субботу, а не в воскресенье.) Тогда Бунд объявил "еврейским пролетариатом" - и ремесленников, и мелких торговцев, и купеческих приказчиков (ведь по Марксу "пролетарий" всякий, кто работает по найму), и даже торговых посредников. И вот теперь их всех можно и надо было революционизировать и бросить против самодержавия. И даже объявил Бунд, что евреи - "лучшие пролетарии в мире"94. (Впрочем, Бунд не снимал с себя задачи и "усилить работу среди христианских рабочих".)

Далёкий от социалистических симпатий Г. Б. Слиозберг пишет по этому поводу: огромная пропаганда со стороны Бунда и отдельные выступления его "приносили вред и, в особенности, непосредственный вред еврейской торговле и начинавшей развиваться промышленности". Бунд натравливал 14-15 летних ремесленных подмастерий на обучавших их мастеров; бундовцы выбивали стёкла "в еврейских домах более или менее зажиточных". Вот "в день Иом-Кипура бундистская молодёжь толпою ворвалась в большую синагогу [в Вильне], стала мешать продолжению молитвы и устроила невероятный дебош, распивая пиво..."95.

Но несмотря на весь свой классовый накал, Бунд всё более попадал и в струю всемирную, свойственную и буржуазному либерализму: "Всё более распространявшаяся в культурном мире мысль, что национальная идея играет выдающуюся роль в пробуждении человеческого самосознания, принудила и теоретиков пролетарских кругов к более широкой постановке национального вопроса", и в Бунде "ассимиляционные тенденции стали постепенно вытесняться национальными"96.
– Это подтверждает и Жаботинский: "Бунд... по мере своего роста, заменяет космополитическую идеологию национальной"97.
– Абрам Амстердам, "один из первых видных деятелей Бунда", рано умерший, "пытался согласовать марксистское учение с идеями национализма"98.
– В 1901 на очередном съезде Бунда один из будущих лидеров Семнадцатого года Марк Либер (М. И. Гольдман), тогда 20-летний юноша, говорил: "Мы были до сих пор в большой мере космополитами. Мы должны стать национальными. Не надо бояться этого слова. Национальное не значит националистическое". (Усвоить бы это нам хоть через 90 лет.) И хотя резолюция того бундовского съезда высказалась против "раздувания национального чувства, ведущего к шовинизму", но одновременно и за национальную автономию евреев, "независимо от обитаемой [ими] территории"99.

Этот лозунг национальной автономии Бунд ещё несколько лет потом развивал в общественной агитации, и на банкетной кампании 1904, хотя вряд ли кто точно себе представлял, что значит автономия без территории. Например, стояло там право любого еврея пользоваться только еврейским языком в сношениях: с местным самоуправлением и с государственными учреждениями, - как это можно осуществить? (Тогда ведь и для члена любой другой национальности - тоже?)

Стоит отметить, что, несмотря на свою социалистическую окраску, Бунд "в социал-демократической программе" высказывался "против требования восстановления Польши... и против учредительных собраний для окраинных областей России"100.
– Национализм - только для себя одних?

Итак, Бунд принимал в свой состав лишь евреев. А ступив на эту дорогу, хотя был резко антиклерикален - для последовательности уже не принимал и евреев, изменивших религию. Параллельные российские социал-демократические организации Бунд стал называть "христианскими", да ведь как и придумать иначе? И этим, понятно, сильнейше оскорблял Ленина101: его-то записать в "христиане"?!..

Так Бунд стал массивной попыткой отстаивать еврейские интересы особо от общероссийских: - И тот же Слиозберг признаёт: "Работа Бунда имела последствием поднятие собственного достоинства и сознания своих прав в еврейском трудовом населении"102.

Взаимоотношения Бунда с РСДРП дальше не складывались легко. Впрочем - и с польской социалистической партией, ППС, которая от самого зарождения Бунда отнеслась к нему "крайне несочувственно" и заявила, что "изолированность Бунда ставит его в положение неприятеля по отношению к нам"103. При своём растущем националистическом сознании Бунд и не мог не столкнуться с другими ветвями российской социал-демократии.

Ленин описывает свой и Мартова спор с Плехановым в сентябре 1900 в Женеве: "Г. В. проявляет феноменальную нетерпимость, объявляя его [Бунд] прямо не-социал-демократической организацией, а просто эксплуататорской, эксплуатирующей русских, говоря, что наша цель - вышибить этот Бунд из партии, что евреи - сплошь шовинисты и националисты, что русская партия должна быть русской, а не давать себя "в пленение" "колену Гадову"... Г. В. остался всецело при своём, говоря, что у нас просто недостаёт знаний еврейства, жизненного опыта в ведении дел с евреями"104. (И каково было всё это выслушивать - Мартову, первому зачинателю Бунда?!)

В 1898 Бунд, хотя и старший по стажу, согласился вступить в РСДРП, но не отдельными членами, или группами, а как целое, и войти на правах полной автономии в еврейских делах, то есть состоять и участвовать в общероссийской партии, а чтоб общероссийская не вмешивалась в еврейские дела. Так и сладились. Однако в начале 1902 Бунд нашёл, что автономии, легко полученной от I съезда РСДРП, ему мало, он хочет состоять в РСДРП на правах федерации, с самостоятельностью также и в программных вопросах, - и выпустил о том брошюру против "Искры"105. Из главных: аргументов был, по словам Ленина, тот, что еврейский пролетариат - часть "еврейского народа, занимающего особенное положение среди других народов"106.

Тут - взбеленился Ленин, и пришлось ему самому схватиться с Бундом. Теперь он не только призывал "не ослаблять силы своего натиска [т. е. на самодержавие] дроблением на многочисленные самостоятельные политические партии"107, но и со страстью кинулся доказывать (правда, вслед за Каутским), что евреи - вообще не нация: у них нет ни общего языка, ни общей территории. (Плоское материалистическое суждение. Евреи - из самых реальных и слитных, слитных в духе, наций на Земле. В своём поверхностном пошлом интернационализме Ленин не понимал глубины и исторической укоренённости еврейского вопроса.) "Идея об особом еврейском народе реакционна по своему политическому значению"108, узаконяя еврейскую обособленность. (Уж тем более "реакционны" были для него сионисты.) Выход для евреев Ленин видел только в их полной ассимиляции, - то есть вообще перестать быть евреями.