Вильям был готов к этому вопросу. Вот только у него не было ответа. Он пару раз встречался с представителями Дворцовой Стражи и знал, что туда отбирают людей не по умственным способностям, а по преданности, граничащей с сумасшествием. Значит, никто из них Вгорлекостью быть не мог.

— Я так не думаю, — наконец сказал он.

— Не думаешь?

Минуточку… Вгорлекость заявил, что знает Ваффлза, а песик непременно заметил бы странное поведение хозяина. Собакам нравится, когда все происходит по расписанию…

— Мне кажется несколько необычным, что его сиятельство оказался вне дворца в такое время, — осторожно произнес Вильям. — Это выпадает из его… расписания.

— А как насчет попытки прирезать собственного секретаря и сбежать с очень тяжелым мешком денег? Это, по-твоему, не выпадает? — съязвил Ваймс. — Да, мы тоже обратили на это внимание. Мы совсем не дураки. Просто выглядим такими. А еще стражник сказал, что от патриция пахло алкоголем.

— Лорд Витинари что, пьет?

— Нет. Во всяком случае, не на людях.

— У него в кабинете стоит шкафчик со спиртными напитками.

Ваймс улыбнулся.

— А, ты заметил? Патрицию нравится, когда пьют другие.

— Но, может, он пытался набраться храбрости, перед тем как… — начал было Вильям и замолчал. — Нет, только не Витинари. Он человек другого склада.

— Вот именно, — согласился Ваймс и прислонился спиной к стене. — Может, ты… еще подумаешь, а, господин де Словв? Или… найдешь кого-нибудь, кто поможет тебе подумать?

Новые нотки, прозвучавшие в голосе командора, подсказали Вильяму, что неофициальная часть разговора закончилась.

— Что вам известно о господине Скрябе? — спросил Вильям.

— О Татле Скрябе? Сын старого Таскина Скряба. В течение последних семи лет является главой Гильдии Башмачников и Кожемяк, — начал перечислять Ваймс. — Отличный семьянин. Владеет лавкой в Фитильном переулке.

— И это все?

— Господин де Словв, это все, что известно Страже о господине Скрябе. Ты меня понимаешь? Есть люди, о которых мы знаем куда больше. И поверь мне, тебе об этих людях знать совсем не хочется.

— А. — Вильям наморщил лоб. — Но в Фитильном переулке нет обувной лавки.

— А я что-то говорил про обувь?

— В действительности единственная тамошняя лавка, хоть как-то связанная с кожей, это…

— Ее-то я и имел в виду.

— Но там продаются…

— Это вполне можно назвать изделиями из кожи, — перебил Ваймс и взял со стола дубинку.

— Да, А еще там продаются кое-какие изделия из резины, а также изделия из… перьев… плетки… и всякие… всякие этакие штучки. — Вильям покраснел. — Но…

— Лично я никогда там не бывал, — пожал плечами Ваймс, — но, насколько мне известно, у капрала Шноббса имеется полный каталог тамошних товаров. Не думаю, что в городе существует Гильдия Производителей Всяких Этаких Штучек, хотя мысль, конечно, забавная. Как бы там ни было, с точки зрения закона господин Скряб чист. Старое дело, старая семья. Соответствующая атмосфера, в результате которой приобретение того-сего… всяких этаких штучек, иначе говоря… становится столь же естественным, как и покупка полуфунта окорока. А еще, по слухам, господин Скряб, став патрицием, в первую очередь помилует лорда Витинари.

— Что? Без суда?

— Ну разве не мило? — с кошмарной жизнерадостностью воскликнул Ваймс. — Неплохое начало для вступления в должность! Так сказать, чистый лист, свежий старт, зачем ворошить старое белье? Бедняга. Переработал. Бывает. Рано или поздно просто обязан был сломаться. Слишком редко бывал на свежем воздухе. И так далее. Затем лорда Витинари можно будет поместить в какое-нибудь тихое укромное местечко, и все мы скоро позабудем об этом отвратительном инциденте. Всем от этого только лучше будет, правда?

— Но вы же знаете, он не…

— Знаю? Я? — удивленно спросил Ваймс. — Это, господин де Словв, официальная дубинка Стражи, положенная мне по должности. А вот если бы это была дубина с гвоздем на конце, мы жили бы совсем в другом городе. Ну, мне пора. А ты поразмышляй на досуге. Хорошо поразмышляй.

Вильям проводил его взглядом.

Сахарисса уже взяла себя в руки — возможно, потому, что никто и не пытался ее успокоить.

— Ну, что будем делать? — спросила она.

— Не знаю. Выпускать листок. Это наша работа.

— А что, если эти люди вернутся?

— Вряд ли они вернутся. Теперь это место под наблюдением.

Сахарисса принялась собирать с пола бумаги.

— Наверное, мне сейчас лучше занять себя чем-нибудь…

— Вот это называется сила духа.

— Если бы ты дал мне пару-другую абзацев про тот пожар…

— Отто удалось сделать вполне приличный снимок, — вспомнил Вильям. — Верно, Отто?

— Да, выходийт неплохо. Но…

Вампир смотрел на свой разбитый иконограф.

— О. Сочувствую. Правда, — сказал Вильям.