– Младший политрук Маринин.
– Петр протянул сержанту руку. Стогов неуверенно пожал ее и потребовал:

– Разрешите удостоверение личности...

Маринин машинально пощупал нагрудный карман и вдруг сник. Уронив голову, он дрогнувшим голосом сказал:

– Нет удостоверения... Фашисты с мясом вырвали... Вот и ранен.

Стогов пристально смотрел на младшего политрука и с сомнением качал головой.

– Так, так...
– затем взял на скамейке автомат Маринина, с любопытством повертел его в руках.
– А автоматик-то немецкий...

– В атаке добыл, - пояснил Петр.

– Слушайте вы его!
– сердито бросил от порога один из солдат.
– Мы уже насмотрелись на таких в нашей форме!.. А этот еще и со своим автоматом. К стенке его!

– Ишь какой скорый на расправу!
– вступился хозяин дома.
– Эдак ты и меня за чужого примешь.

– Верно, хлопцы, разобраться надо, - поддержал хозяина мужчина с капелюхом в руках.

Вдруг распахнулась дверь, и в дом влетел боец.

– Товарищ сержант, немцы!
– взволнованно выпалил он.

Сержант Стогов заколебался, глядя на Маринина:

– Ходить можешь?

– Смогу, если надо.

– Пошли! Вздумаешь бежать - пристрелю.

– Полегче, сержант, - строго сказал ему Маринин. Еще хотел что-то сказать, притронувшись рукой к левой стороне груди, где под гимнастеркой, в потайном кармане, был спрятан партбилет, но его перебил хозяин дома:

– А как же с хлопцами нашими?
– старик стоял у порога и требовательно смотрел на Маринина, на Стогов а.

– Возьми пополнение, сержант, - посоветовал. Маринин.
– Четыре десятка парней деревенских.

– Ха!
– хмыкнул Стогов.
– Я вон бойцов с оружием в отряд свой не принимаю...

– Ну и дурак!
– негодующе сверкнул глазами Маринин.
– Хозяин, спасибо за хлеб-соль. Может, увидимся еще. А ребята ваши пусть сами действуют, не маленькие.

И ушли...

– Ящук, посчитай, сколько нас, - устало говорил утром сержант Стогов, сидя на стволе сваленного, полуистлевшего дерева. На его коленях немецкий автомат, отобранный у Маринина. Вокруг - глухой лес, просвечиваемый косыми лучами только что взошедшего солнца.

– Тридцать два штыка! И семеро раненых, - ответил Ящук - высокий, худой, заросший рыжей щетиной пулеметчик. Он лежал на траве среди таких же смертельно усталых, испачканных землей и кровью бойцов. Белели свежие повязки раненых...

– А этот - в форме младшего политрука - не сбежал? Давай-ка его сюда.

Привели под ружьем Маринина - без фуражки, усталого, злого.

– Ну?
– повысил голос сержант Стогов.

– Что "ну"?
– сердито переспросил Петр.
– Воевать не умеете. Кто же переходит через шоссейную дорогу без разведки? Ведь в тылу противника!

– Мои люди, я командую, - раздраженно ответил сержант.

Маринин едко улыбнулся, покачал головой и повернулся к солдатам:

– А по-моему, тут ни моих, ни твоих нет. Есть наши, советские люди, красноармейцы...

– Ну, допустим, - Стогов недобро скосил глаза на Маринина.
– А как знать, кто ты такой?..

– Да наш, чего сомневаться!
– сказал кто-то из бойцов.
– Разве не видели, как в бою он?..

– Верно!
– раздался еще чей-то голос.

– Товарищи, не митинговать!
– поднял руку Маринин.
– Сержанта Стогова смущает то, что при мне не оказалось удостоверения. Подозрение законное. Однако нельзя забывать, что немцы своих диверсантов в наши тылы без документов не забрасывают. А во-вторых, я вам могу доказать, что... Ну, в общем, сами судите...
– Маринин расстегнул пояс и из-под гимнастерки достал знамя, развернул его.

При виде знамени сержант Стогов недоуменно захлопал глазами, затем вскочил на ноги, принял стойку "смирно"; торопливо поднялись с земли и вытянули руки по швам все бойцы, даже раненые.

– Это боевое знамя танковой бригады, которая первой приняла на себя удар фашистов под Гродно, - вдохновенно заговорил Петр.
– Бригада остановила врага, уничтожила более ста его танков, но затем была окружена... Мы обязаны сохранить знамя и доставить командованию...

Маринин бережно свернул красный атлас.

– Товарищи, - продолжал он, - наша задача не только сберечь знамя... Представьте себе, что сейчас по лесам движется сто таких отрядов, как наш. И если каждый отряд будет хоть как-нибудь мешать врагу, почувствуют немцы нашу силу?

– Почувствуют, - вразнобой ответили солдаты.

– Да, почувствуют, - подтвердил Маринин.
– А мы с вами этой ночью только прятались от немцев, да и то троих человек потеряли. А надо делать так, чтоб враг нес потери, товарищ сержант Стогов!
– Голос Маринина зазвучал тверже: - Надо, чтоб для фашистов со всех сторон был фронт... Отряд, слушай мою команду!