То ли старик был недоволен тем, что все нити сегодняшней ситуации стягиваются в руках Д'Амьена, то ли его просто возмущало то, что никому не известный бродяга требует встречи с одним из самых значительных лиц в государстве.

–  Как он выглядит?
– спросил великий провизор.

–  Облик его непримечателен. Он просил передать вам это, он настаивал на том, что вас это заинтересует.

Д'Амьен взял в руки протянутый ему кусок ткани, улыбнувшись, сказал:

–  Еще бы, этого человека я жду давно. И с очень, очень большим нетерпением. Ваше величество, господа, у меня состоится один короткий конфиденциальный разговор, результатом которого могут стать большие решения.

–  Какие у вас могут быть тайны от нас?
– мрачно поинтересовался Конрад.

–  Только временные, - нашелся великий провизор, - зовите его, Султье, зовите.

В маленькую комнату возле тронной залы ввели запыленного, изможденного на вид человека, он бросился на колени перед Д'Амьеном.

–  Ладно, ладно, - пробормотал тот, - лучше поскорее рассказывайте, Гуле.

–  Монастырь ордена св. Лазаря на берегу Мертвого моря.

–  Это точные сведения?

–  Деньги сделали свое дело.

–  Но он, насколько я понимаю, жив, значит не все дело сделали деньги!

Гуле опять склонился в поклоне.

–  Именно так, мессир. Мы сумели подкупить только внешнюю охрану.

–  Что вас остановило?

–  Внутренняя охрана, - он находится в тюрьме лепрозория, за двойными стенами и еще надо учесть запоры на самой тюрьме, так вот, эту внутреннюю охрану, с некоторых пор сменили, там теперь на страже прокаженные рыцари. Они равнодушно относятся к деньгам.

–  Они равнодушно относятся к маленьким деньгам, надо предложить им больше.

–  Прошу прощения, мессир, боюсь, что и очень большие деньги тут не слишком помогут. За такой проступок их могут изгнать из ордена. Никакие деньги им не возместят того, что они при этом теряют. Не говоря уж и о том, что и повесить могут. Такое у итальянцев практикуется.

Д'Амьен быстро покусывал верхнюю губу.

–  Что же вы предлагаете, не пришли же вы сюда с пустыми руками!

–  План только один, с учетом, конечно, того, что все нужно делать очень быстро. Надо послать пару десятков умелых людей с оружием. Внешняя охрана даст себя связать и избить и поднимет шум лишь после окончания дела. Ворота внутренней тюрьмы можно взломать, я выяснял. Во время переполоха они там и... убьют его. Если повезет, они успеют и ускакать даже. Все ведь ворота будут открыты. Ночью конечно, надо это делать.

–  Вряд ли они успеют ускакать.

Гуле пожал плечами и криво усмехнулся.

–  Вот тут надо как раз пообещать побольше денег, не просто отпущение грехов, как вы обычно делаете, мессир, а именно деньги.

–  И ты берешься найти достаточное количество таких удальцов?

–  Десяток или полтора найду обязательно.

–  И сам их возглавишь?

–  Ну вы же знаете мои условия мессир. Если я сделаю все как вы хотите...

Великий провизор махнул рукой.

–  Да, да, все получишь, и шлюху эту и остальное.

Но надо спешить Гуле, надо спешить.

–  Мне надо поспать несколько... Совсем немного мне надо поспать и я готов для седла. А все необходимые распоряжения я отдам немедленно.

–  Хорошо. И помни, я рассчитываю на тебя. От тебя кое-что зависит, даже, я сказал бы, многое зависит. Может быть, тебе захотят помешать.

–  Кроме смены внутренней охраны никаких других приготовлений я у итальянцев не заметил.

–  Даже эта смена уже кое о чем свидетельствует.

–  Пожалуй, но я буду осторожен и предусмотрителен. Я заинтересован в успехе не меньше вас, не забывайте.

–  Тем лучше, да хранит тебя господь, - великий провизор перекрестил стоящего на коленях, - да и вот еще что.

Д'Амьен подошел к большому плоскому ящику, стоявшему на широком подоконнике, открыл его длинным ключом с кудрявой бородкой и достал оттуда большой, вышитый разноцветным бисером кошелек.

–  Видишь, если я, глава ордена, живущего подаянием во имя болящих паломников, так щедро трачу деньги, можешь себе представить, с какой строгостью я взыщу, если что-то будет не так.

–  Я и без этого все понял, - кивнул, крестясь Гуле, и задом попятился к двери, прижимая кошелек к груди.

Появление великого провизора в тронной зале было встречено внимательными, выжидающими взглядами. На сухом птичьем лице графа Д'Амьена трудно было что-то прочесть.

–  Не томите, не томите нас, граф, - проныл патриарх, - о чем вы там договорились с этим своим секретным человеком?

–  Погодите, Ваше святейшество. Маркиз, насколько я знаю, значительная часть выборных находится в вашем лагере.