Внимание детей Тофета становилось все назойливее. Вначале они, видимо побаивались страшного человека, но постепенно привыкли, ибо их собственные родители навряд ли были красивее мнимого прокаженного. Живя среди грязи, вони, в центре мирового разложения, легко привыкаешь к зрелищу изнанки жизни. У де Труа появилась мысль приручить кого-нибудь из этих зверенышей, все с той же целью - использовать в качестве посланца. И он попробовал бы, но не успел. Однажды утром в его хижине стало вдруг темно. Де Труа приоткрыл глаза и рука, державшая рукоять кинжала, сжалась. Нет, это был не стражник, не рыцарь, и даже не горожанин. Кто-то из местных, только покрупней ребенка.

–  Чего тебе надо?
– глухо спросил де Труа.

–  Выходи, - сказал гость и отпрянул от лаза в мусорную нору.

Шевалье неторопливо выбрался наружу. Их было пятеро, невысокие коренастые мужички с плоскими, грязными лицами, и слезящимися от вечного дыма глазами, они держали короткие копья наизготовку.

–  Что вам надо?
– спросил тамплиер.

–  Кто ты?

–  Так вы пришли знакомиться?

Они все, как по команде, отступили на шаг и подняли копья повыше.

–  Ты должен уйти, - заявил самый коренастый и грязный, видимо, вожак.

–  Почему? Я же вам не мешаю, не ем вашу еду.

–  Иди в лепрозорий.

Он слишком умело притворялся прокаженным, они поверили ему и теперь выгоняли, чтобы восстановить привычный порядок жизни. Короли живут во дворце, нищие за дворцом, сами они живут в Тофете, а прокаженные в лепрозории.

Де Труа коснулся своего лица.

–  Это не проказа.

–  Все равно уходи.

–  Должна же быть причина!

–  Не должна, - заявил вожак, - но тут же объяснил, - заболел мой сын. Тебя не было - не болел, ты пришел - заболел.

–  Покажи мне его, - сказал успокаивающим голосом де Труа.

–  Нет, - запальчиво крикнул вожак, - ты сейчас уйдешь, или мы тебя убьем.

–  Если вы меня убьете, твой сын умрет.

Вожак ничего не ответил на это заявление, можно было подумать, что поверил. Хоть немного, но поверил. Де Труа, почувствовав это, поспешил развить успех.

–  Я умею лечить всякие болезни. Если ты убьешь меня, ты убьешь своего сына. Бог не велит убивать. Христос не велит, Магомет не велит, дымный огонь тоже не велит.

С этими словами де Труа достал из-за пояса свой кинжал и бросил его под ноги вожаку. Яркие белки полузвериных глаз налились кровью, широкие ноздри раздулись - он думал.

–  Если убьешь меня, убьешь своего сына.

Вожак решился.

–  Идем.

Сопровождаемый настороженным конвоем "лекарь" обогнул несколько небольших холмов сложенных из доисторических, окаменевших нечистот и оказался посреди табора. В неуклюже, но прочно сложенном очаге горел огонь, к нему жалось несколько дряхлых, беззубых, почти облысевших старух. Бегали голые чумазые ребятишки. Повсюду валялись кости, камни. На четырех криво вкопанных шестах была натянута шкура какого-то зверя, образуя крышу от дождя. Под ней, на куче гнилого тряпья валялся мальчишка лет четырнадцати, явно "наследник". Инфант. Смердело на стоянке еще сильнее, чем в целом по Тофету. Люди, если разобраться, сами по себе иногда гаже любых отбросов.

Конечно, де Труа никогда не учился лекарскому искусству, но и он с первого взгляда определил, что мальчишка не жилец на этом свете. Живот у него вздулся, руки и ноги покрывали большие лиловые волдыри. Он не моргнув глазом "лекарь" сказал.

–  Это городская болезнь.

–  Ты можешь вылечить его?
– с надеждой спросил отец больного. Точный диагноз почему-то всегда вселяет надежду в родственников умирающего.

–  Да, могу.

–  Тогда лечи, я дам тебе все наши лекарства, - по знаку вожака тут же принесли большую грязную тряпку, на которой валялись обожженные кости, обглоданные корешки и свежие кошачьи внутренности.

Де Труа, для виду, тщательно исследовал "аптеку" и сказал.

–  Нет. Это хорошие лекарства, но от городской болезни помогают только городские лекарства.

–  Я не пущу тебя в город, ты убежишь!
– сказал вожак проницательно.

–  Я не убегу, я буду сидеть здесь, - сказал де Труа садясь на тряпки рядом с мальчиком, - и если он умрет, вы меня убьете.

–  Убьем, - убежденно сказал вожак.

–  Но если мы попробуем городские лекарства, он не умрет.

–  Где твои городские лекарства?

–  В городе, - вздохнул "лекарь".
– За ними надо кого-нибудь послать.

Вожак огляделся выбирая, кого бы.

–  Нужен тот, кто хорошо знает город, - сказал де Труа.

–  Мой брат пойдет, - решил, наконец, вожак и подтолкнул к шевалье крепкого парня одетого более менее сносно по здешним меркам.

–  Его не пустят м-м... в аптеку, у вас есть чистая одежда.

Общими усилиями гонца кое-как экипировали.

–  Найдешь дом барона де Бриссона, он живет у шпионских ворот, знаешь?