– Попробуйте. Но зачем вам это?

Морли покачал головой.

– Мне это и не нужно. Если позволите, я внесу предложение. Уверяю вас, что искренне уважаю полицию и её работу, но лишь до определенной степени. Если бы человека, убившего Дорис Хаттен, можно было изобличить обычными полицейскими методами и средствами, он почти наверняка уже был бы арестован. Но этого не произошло. Вы потерпели неудачу. Почему? Да потому что он неуязвим для вас. Потому что выяснение мотива преступления втиснуто в рамки устаревших полицейских схем.
– Черные глаза Морли горели.
– Вы не специалист, поэтому я избавлю вас от научной терминологии. Наиболее распространенные причины поступков той или иной личности - побуждения самой личности, которые в чистом виде недоступны сколь-нибудь объективному исследованию. Если личность искажена и подвержена психозу того или иного рода, то и побуждения её прявляются в извращенном виде. Как психиатра, меня очень заинтересовали газетные сообщения об убийстве Дорис Хаттен, особенно то обстоятельство, что она была задушена её же собственным шейным платком. Когда ваши усилия не увенчались успехом, вам следовало обратиться за советом ко мне...

– Ближе к делу, - поторопил его Крамер.

– Да.
– Морли взгромоздил локти на стол и сплел пальцы.
– Перейдем к конкретному случаю. Если исходить из тех допущений, с которых я начал, предположение, что оба убийства совершены одним человеком, выглядит вполне правдоподобным, хотя и нуждается в подтверждении. Если так, нет необходимости разыскивать его среди миллионов других людей, круг поиска сузился до сотни, и я готов предложить свою помощь.
– Его черные глаза сверкнули.
– Это - подарок для психиатра. Нечасто имеешь дело с психозом, выливающимся в убийство. Увлекательнейшее дело! Вам надо только привести ко мне в кабинет одного за другим...

– Погодите-ка!
– оборвал его Крамер.
– Вы предлагаете мне привести в ваш кабинет всех, кто был здесь на приеме?

– Нет. Только мужчин. Поговорив с ними, я, возможно, и не добуду доказательств, но узнаю достаточно, чтобы сообщить вам имя убийцы...

– Простите, что прерываю вас, доктор, но мне пора, - сказал Крамер и встал.
– Боюсь, ваше предположение не подтвердится... Я свяжусь с вами...

Он вышел в сопровождении Леви.

Доктор Морли проводил их взглядом, затем встал и молча удалился.

– Без двадцати десять, - сообщил я.

Вулф пробормотал:

– Сходи взгляни на дверь кабинета.

– Она опечатана. Злобный выпад завистливой посредственности. Но и тут, в столовой, тоже неплохо.

– Фу! Позволь спросить тебя кое о чем.

– Пожалуйста.

– Меня интересует твое мнение. Допустим, мы безоговорочно поверили тому, что тебе рассказала мисс Браун. Допустим, что человек, которого она опознала, догадался об этом и увидел, как она вошла в кабинет. Заподозрил, что она хочет посоветоваться со мной. Войти в кабинет он не мог: там был ты. Он видел, как ты вышел и поднялся наверх, воспользовался случаем, проник в кабинет, застал женщину одну, убил её, незаметно вышел и опять поднялся наверх.

– Надо полагать, так все и было.

– Очень хорошо. Значит, мы имеем несколько важных ключей к его характеру. Он убил женщину и вернулся наверх, зная, что мисс Браун успела недолго побеседовать с тобой. Он хотел узнать, что она тебе сообщила, особенно его интересовало, много ли она рассказала тебе о нем, дала ли словесный портрет. Мог ли он улизнуть, не получив ответы на эти вопросы? Или предпочел остаться, пока не обнаружат тело, и посмотреть, что ты будешь делать? И я тоже. И полиция.

– Да. Но это - лишь ваши догадки, - сказал я.
– Могу предложить вам свою.

– Я предпочитаю догадкам расчет, а для этого нужна отправная точка, и она у нас есть. Мы знаем последовательность событий и кое-что о характере убийцы.

– Хорошо, - согласился я.
– Расчет так расчет. Я думаю, преступник оставался тут до обнаружения тела. Значит, он - один из тех, кого допрашивал Крамер. Вам пришла в голову именно эта мысль, правильно?

– Нет, неправильно. Дело совсем в другом. Я лишь пытаюсь произвести расчеты. Но если они верны, я знаю, кто убийца.

Я посмотрел на Вулфа. Иногда я могу сказать, что он разыгрывает меня, но чаще мне не удается понять насмешку. Я решил подольститься к нему.

– Вот это да!
– восхищенно проговорил я.
– Если вы хотите, чтобы я позвонил ему по телефону, я сделаю это из кухни.

– Я хочу проверить свои расчеты.

– Я тоже.

– Но это не так просто. Проверка, которая удовлетворила бы меня, может быть проведена только тобой. Но тебе придется подвергнуться серьезной опасности.

– Ну и ну!
– Я вытаращил глаза.
– Это что-то новое. С каких пор вы стали таким нерешительным, когда надо подвергнуть меня опасности?

– Сейчас опасность слишком большая.

– Позвольте мне самому судить. А вы пока расскажите, что задумали.

– Хорошо.
– Он взмахнул рукой.
– Твоя старая пишущая машинка ещё работает?

– Да, конечно.

– Принеси её сюда и не забудь несколько листов бумаги и конверт. И захвати из моей спальни манхэттенский телефонный справочник.

Когда я вернулся в столовую и поставил пишущую машинку напротив своего стула, Вулф сказал:

– Нет, дай её сюда. Я буду печатать сам.