— Что, нашли все-таки нам замену?

— Да целый состав работничков приедет. У меня в городе знакомец. Он мне и телеграмму отбил. Сегодня вече ром получил. Из города идет битком набитый голытьбой товарняк. В долине ожидается завтра утром.

— Что ж, — решил Лондон, — встретим поезд, поговорим с новенькими, может, и выйдет толк. Если нет — разгоним.

— Вот и я подумал, — вставил Мак. — Раз, помню, целую армию таких субчиков вспять повернуть удалось. Объяснили им по-хорошему, что к чему.

— Мы тоже все им объясним.

— Вот что, — продолжал Мак. — Полиция нам, конечно, постарается помешать. Нельзя ли как-нибудь пораньше из лагеря улизнуть, и пусть себе легавые пустые палатки караулят.

Дейкин заморгал, хотя взгляд нимало не оживился,

— Думаете, оставим их с носом? — он даже хохотнул от радости, его поддержали и остальные. — Что ж, пойдите расскажите ребятам.

Мак возразил:

— Подождите, Дейкин. Расскажем им сегодня, до завтра об этом всякая собака узнает.

— Что вы хотите сказать?

— Неужто, думаете, у нас в лагере стукачей нет? Человек пять наберется только подсадных уток, а болтунов, кто за доллар расколется, не счесть. Всегда так. Перед самым уходом и скажем.

— Что ж, ребятам не доверяете?

— Ну, расскажите, если хотите рискнуть. Не сомневаюсь, что тогда мы пойдем на вокзал под полицейским конвоем.

— Ну, а вы что думаете? — обратился Дейкин к остальным.

— По-моему, он прав, — сказал один из малышей итальянцев.

— Ладно. Тогда придется в лагере охрану оставить.

— Человек сто, не меньше, — согласился Мак. — Оставим без присмотра — все спалят.

— А ребята быстро управились с урожаем.

— Да и сейчас еще человек двести в соседнем саду работают. У Андерсона богатый урожай, он даже не ожидал.

— Пока идет без помех. Все еще впереди, — вздохнул Мак.

— А сколько народу-то приедет? Не узнавал?

— Завтра-с полтысячи. А потом, наверное, еще. Не забудьте ребят предупредить, чтоб камнями завтра запаслись.

— Непременно.

Вернулся Бэрк.

— Мы дока поместили в большую палатку. Там с ним ночью еще десятеро будут спать.

— А где он сейчас?

— Да нашел у одного парня лишай, вот и обрабатывает его у кухни.

В этот миг разом донеслось несколько выкриков, а по том — один, сердитый и пронзительный. Дейкин, а следом и гости выскочили наружу. У первого от дороги ряда пала ток собрались люди.

Дейкин протолкался на середину.

— Что здесь происходит, черт возьми?

— А то, что ваши люди камнями швыряются, выкрикнул все тот же пронзительный голос. — Не прекратят, мы откроем огонь, и пеняйте на себя, если кого пристрелим.

Мак повернулся к Джиму и прошептал:

— Открой они огонь, было б даже кстати. Наших ребят удерживать все труднее, до беды недалеко. Того и гляди, меж собой драку затеют, боевого духа у них хоть отбавляй.

Лондон решительно пошел прямо на толпу.

— Вот что, ребята, — крикнул он. — Вы что, дети малые? Вам что, заняться нечем? Ну-ка, живо все по палаткам! — Грозный тон подействовал, люди стали неохотно, ворча, расходиться.

— Держи их в узде, иначе мы их обуздаем! — помахал «винчестером» крикливый.

Дейкин презрительно бросил:

— Сбавь-ка обороты и отправляйся спать!

Мак пробормотал:

— Видать, легавые трусят, как бабы. От них сейчас всего можно ожидать! Как змея гремучая: со страху на что угодно бросится!

Люди разбрелись по палатках.

— Давай-ка заглянем к доку, — предложил Мак. — Он где-то у кухни.

Доктор Бертон сидел на ящике и бинтовал руку какому-то мужчине при тусклом свете керосиновой лампы, высвечивавшей маленький пятачок. Он скрепил повязку липким пластырем.

— Ну, вот и все. Больше так рану не запускай, не то без руки в один прекрасный день останешься.

Мужчина поблагодарил, опустил рукав и пошел прочь.

— Привет Мак, привет Джим, вот я, кажется, и освободился.

— У него и впрямь лишай?

— Да нет, поранил где-то руку, попала инфекция, вот и все. Они на царапины да порезы и внимания не обращают.

— Найди у нас доктор оспу, сразу бы открыл особую палату, установил бы карантин — и был бы рад-радешенек. Чем будете сейчас заниматься, док?