– Тюнь!
– смешно сказал дядя Люда.
– На фига мне эти камни? Иль на фабрике конфет больше сладенького нет?

У Ольги Сергеевны даже глаза разбежались, потому что она посмотрела сердито на Фиму и укоризненно на дядю Люду за то, что он сказал нехорошее слово - фига, и дядя Люда тогда выразился по-другому:

– Ну зачем мне эти кремни? Неужели от конфет дяде Люде будет вред?

– Эти "конфеты" мы подвинем Фиме, - выразительно сказала Ольга Сергеевна, а для дяди Люды раскрыла вторую вазочку.
– Я знаю, ты любишь мед.

Но дядя Люда заглянул в вазочку и опять сказал: "Тюнь!", так что Нюня не выдержала и рассмеялась.

– Что ж...
– Дядя Люда сделал совсем жалобный вид.
– Сейчас вымою руки, буду макать пятерню в мед и слизывать муравьев!

Потому что было уже лето, и в вазочке оказалось больше муравьев, чем меда. Ольга Сергеевна быстренько открыла вазочку с вареньем - там тоже кишели муравьи. И в четвертой вазочке тоже. Ольга Сергеевна совсем уже хотела расстроиться, но тут дядя Люда предложил не сидеть дома, а пойти в лес. И все сразу забыли о муравьях. И никто еще не знал, что они снова о муравьях вспомнят, но уже в лесу.

Туда-то шли весело. Бабушку Матильду тоже позвали, а у нее был зонтик. Нюня под зонтиком немножко прошлась. А Фима показывал с зонтиком всякие шутки. Дядя Люда сочинял смешные стихи.

Но сам лес оказался какой-то скучный. На деревьях было совсем мало листьев, и то лишь в самом верху. Нюня попробовала разбежаться - на лицо и руки липла невидимая противная паутина. Нюня поскользнулась на старой листве и даже подниматься что-то не захотелось. Рядом голенастый стебелек пробился сквозь бурую прошлогоднюю траву и стоял с горбиком старых листьев на зелененьких плечах, один, далеко от других, таких же одиноких травинок.

Фима остановился рядом и копнул эти старые листья - запахло сухой табачной прелью.

Все же Бабоныко сказала:

– Ах, какая прелесть!

– Что же тут прелестного?!
– вздохнул дядя Люда.
– Птицы и те не поют!

– Одна спичка - и такой лес мгновенно вспыхнет!
– сказал Фима.

Ольга Сергеевна вдруг расплакалась, и Нюня ничего не могла понять, пока Бабоныко не шепнула ей:

– Фимин папа погиб в лесном пожаре.

И тогда Нюня поняла, почему дядя Люда смотрит на Фиму укоризненно. Но Фима не принял этого молчаливого выговора, а выкрикнул:

– Не забывать надо, а бороться! Если бы тот лес не был зараженный, мертвый, он бы не загорелся!

– Ну, что же поделать, друг Ефим...
– растерялся дядя Люда.

А Фима:

– Четыре муравьиных гнезда на гектар леса - и лес будет здоровым! А то сначала насыпят на заболевший лес ядохимикатов, а потом в нем уже ни птиц, ни муравьев. А насекомые-вредители очухаются и живут себе без врагов и дотла съедают лес...

Все замолчали, задумались, а Нюня грустно сказала:

– Лучше бы мы в зоопарк пошли!

Дядя Люда вскочил, а потом посмотрел на часы и тоже грустно сказал:

– К сожалению, уже не успеем. Но вот что: держи-ка, друг Ефим, вот эту денежку на зоопарк. Пойдешь сам как-нибудь в свободное время и поведешь Нюню. И мороженое чтобы купил, ясно? А вы, "падмузель" Анна - так ведь вас зовут, милая Нюня?
– проследите за ним, чтобы он не потратил деньги на что-нибудь другое.

Глава 12

Парк ЗОО

Однако, если бы Нюня не напоминала, на что именно дал деньги дядя Люда, Фима, наверное, так и не повел бы ее в зоопарк, хотя до него от их ворот было всего пятьсот двенадцать, или пятьсот четырнадцать, или пятьсот одиннадцать шагов - Нюня три раза считала. Фима уж отговаривался, отговаривался: то холодно, то некогда, то у него другие дела. А сам ходил с таким пинцетом, каким Бабоныко дергает волосы у себя на подбородке, подбирал всяких букашек и тащил их к себе под микроскоп.

Наконец у Нюни лопнуло терпение.

– Фима, - заявила она, - дядя Люда сказал мне проследить...

– Ну, хорошо, хорошо!
– закричал сердито Фима.
– Давно бы уже сама сходила: ты же видишь - мне некогда.

– А он сказал: пойдешь сам и поведешь меня.

– Научилась бы сперва разговаривать! Ну, чего же ты стоишь? Идем, прослеживай!

– Ой, правда, Фимочка?
– обрадовалась Нюня и так радовалась, что все пятьсот шагов говорила не умолкая: - Фима, как, по-твоему, парк триста - это триста зверей в парке или триста зоопарков в стране?

– Сказала тоже - триста!
– усмехнулся Фима.
– Не триста, а зоо. Зоо животное по-древнегречески.

От удовольствия объяснять Фима даже пошел живее, но у кассы снова засомневался.

– Почему тебе бабушка не дает денег на зоопарк?
– поморщился он, вынул деньги и пересчитал.

– Мне жарко, - попробовала напомнить еще и о мороженом Нюня.

– А мне не жарко?
– огрызнулся Фима и опять прочел, сколько стоят билеты в зоопарк.

Подошли к кассе мужчина и женщина и, увидев переминающихся с ноги на ногу Нюню и Фиму, умилились: