Нюня подумала и сказала:

– Могу.

Ей и в самом деле показалось почему-то, что может.

– Можешь! Как же! Сказала тоже! А можешь ты слышать, как рыбы разговаривают?

– Ну, вот если опуститься под воду...
– начала деловито Нюня, но Фима ее перебил:

– Ты даже мышь не услышишь, не то что рыбу или дельфина! А ты можешь слышать ямкой под коленкой?

Нюня подумала и почесала под коленкой - ей показалось, что она может слышать этой ямкой, только она у нее не привыкла и чешется.

А Фима продолжал, как из пулемета:

– Можешь ты ощутить тепло в восемь десятитысячных градуса? Можешь заморозиться и не умереть? Сколько запахов ты можешь различить? Семьдесят пять, как Шерлок Холмс? Или двести, как японцы? Так они - просто первоклашки в сравнении с собакой или той же пчелой.

– Или бабушкой Тихой, - вставила уважительно Нюня.

– А если бы тебя самолетом перевезли на восемьсот километров, а потом выпустили бы в пустынной местности, нашла бы ты дорогу домой? Можешь ты видеть ухом? Или носом? Или кожей? Много чего ты не умеешь, а животные умеют! Ученые и инженеры учатся у животных. А ты - уничтожить! Уничтожить - для этого ума не надо, одна глупость нужна. "Могу"! Фантазировать ты можешь - больше ничего!

– А как же, если на тебя нападают? Ручки кверху поднимать, что ли?

– На вас нападешь!
– пробормотал Фима.
– А то, смотри, кого-нибудь убьешь, а окажется, что себя.

Нюня покосилась на него недоверчиво: не шутит ли он, или, еще чего доброго, может, свихнулся от своих книжек и опытов. Но на лице Фимы не было ничего такого. К тому же он вдруг указал на животное, про которое чуть не забыла в пылу спора Нюня:

– А это муравьед.

Посмотрели Фима с Нюней еще попугаев, которые пожимали друг другу лапы и кричали, не раскрывая клювов: "Наташ! Наташ!"

– Зоосад - это что!
– сказал Фима.
– Вот если бы устроили энтомосад.

– Чего? "Этого сад"?

– Да не этого, а энтомосад, и показывали бы всяких насекомых - вот это было бы да!

– Фимочка!
– подхалимно сказала Нюня.
– А как же насекомых? Их бы сквозь телескопы надо было смотреть?

– Увеличительные клетки, - важно и кратко ответил Фима.

– Как это?
– обрадовалась Нюня.
– Вместо стенок увеличительные стекла, да? Фух, я бы испугалась!

– Когда интересно - не страшно, - объяснил Фима.
– Зоосад - это что! Этих зверей уже почти всех занесли в Красную книгу.

– В ка-кую?!
– удивилась Нюня.

– В Кра-сну-ю! Книга, куда заносятся звери, которых такие люди вот, вроде тебя, скоро совсем уничтожат.

– А я знаю! В нее на память помещают, да?

– На память! Что это тебе, фотоальбом, что ли? Помещают, что нельзя трогать. Чтобы сохранить, понятно?

От всех этих разговоров Фима так раздобрился, что Нюня решила ему напомнить о том, о чем помнила с самого начала, на что намекала еще у входа в зоопарк. Но сейчас она уже не намекнула, а прямо так и сказала:

– Фима, а Фима! Давай купим мороженое!

Фима, однако, сразу же нахмурился:

– А тебе баба Ныка разрешает?

– Она и сама любит.

– Вот пусть она и покупает!

– Может, лимонаду?
– уступила немного Нюня.

– Ну, что ты, как попрошайка!
– совсем рассердился Фима."

Может, он забыл?
– подумала Нюня.
– Может, ему напомнить, что говорил дядя Люда?"

Но пока она думала и не решалась, стало уже поздно - они вышли из зоопарка и направились домой.

Нюня сама видела в приоткрытую дверь, как Фима, войдя в комнату, вынул из своего сундучка коробочку и ссыпал в нее оставшиеся деньги - и в коробочке зазвенело. Увидев, что Нюня смотрит, Фима вернулся и изо всей силы захлопнул перед ее носом дверь.

Глава 13

Нюнин совет

У Нюни был такой обычай: называть кукол по имени тех, кто подарил их. У нее была красная мартышка Матильда, медвежонок Матиль, матрешка Мотя и кукла Мутичка - всех их подарила Бабоныко, но из уважения к ее щедрости Нюня даже медвежонка назвала не Нык, что ему больше бы подходило, а Матиль. Черного пупсика она нашла, поэтому его звали просто Пупис. Цыганка Зика - подарок тети Зины. Осленок Розик - его подарила тетя Роза. И даже кукла Тиша - ее принесла Тихая вместе с шарфом для бабушки Матильды, когда уговаривала отдать ей кладовку.

Вечером, перед тем как лечь спать, Нюня устраивала для кукол чай. У них был свой собственный стол и свой чайник, и кофейник, и чашки, и тарелки, и вилки, и ложки. Это вечернее чаепитие было заслуженным отдыхом и очень веселым временем для кукол.

Нюнины куклы не торчали, как куклы некоторых других девочек, целыми днями дома - они бы со скуки умерли от такой жизни. С самого утра они отправлялись путешествовать и чего только не узнавали за день. Они бывали и на чердаке, и в погребе, и у соседей, и на веранде, и в саду - огромнейший мир. Опасности воробьи, вороны, кошки, соседские курицы и особенно бабушка Тихая подстерегали их. А вечером они собирались вместе, рассказывали друг другу всякие истории, и всем было интересно, и никогда они не ссорились. Однако с тех пор, как в доме поселился Фима, стали происходить удивительные вещи, и, конечно же, о них знали Нюнины куклы; но одно дело увидеть, а другое разобраться, что к чему, и теперь за столом частенько вспыхивали споры.