– Что ты имеешь в виду?

– Танкоремонтный завод, который по мгновению волшебной палочки вдруг сразу стал двумя, но на одной территории. Один завод якобы занимается ремонтом боевой техники, другой вроде как утилизирует списанную технику и ваяет тягачи, вездеходы и тому подобные аксессуары мужского костюма. Как ты, наверное догадываешься, кроме как названием, эти фирмы никак не отличаются, – излагает Пластун содержание прошлых изысканий.

– Вполне понятно. Что дальше? – прерываю я его. Смысл фокуса мне совершенно ясен.

– Дальше – больше. Выпил с диспетчером железнодорожной станции Тенишево бутылку водяры и выяснил, что с 1987 по сей день никакого спада в поставках техники на завод не было. Разве что сезонные колебания.

– Ну это в общем то понятно. Армия сокращается, количество локальных конфликтов растет… – подкидываю я дрова в пламень его красноречия.

– Командир. Твои рассуждения логичны, но не правильны. А все по тому, что ты не знаешь ещё одного маленького фактика, который стоил мне литра дрянного самогона и больной печени в будущем.

– Выкладывай, что ты там отыскал.

– Сущую мелочь. Энергопотребление завода за этот срок снизилось почти в три раза. Вот так-то, – он завершает фразу и глядит на меня, любуясь произведенным эффектом.

– То есть ты хочешь сказать, что либо там используют какую-то новую технологию, позволяющую снизить энергозатраты…

– Ага! Они поставили вечный двигатель от списанного велосипеда. Не будь дураком! – хмыкает Валера. – На заводе что-то от раза к разу делается, для отвода глаз, но в целом он используется в качестве перевалочной базы.

– Для чего? – настороженно спрашиваю я., понимая, что близок к разгадке.

– Не глупи, Саша. Для танков. Я застал на заводе целый состав с танками. И что ты думаешь, там под брезентом на платформе?! – Пластун секунду помолчал. – Т-80 и Т-72!

– Вот даже как? – негромко поизношу я, вспоминая недавнюю встречу с офицерам – танкистами и их исчезнувшие «восьмидесятки».

– Именно так. Машины новые. Муха на них не пикировала, и никаких поползновений выгружать боевую технику на заводе не предпринимается. Это лишь точка транзита!

– Может, ты также знаешь, где конец этого маршрута? – думая о своем, спрашиваю я.

– Знаю. Думаю не стоит говорить, что информация о нем также дорого обошлась моей печени. Что самое противное, о конечной точке мы знали с самого начала.

– Не понял, объяснись.

– Все очень просто. Помнишь запись в органайзере Горелова о Учкудуке – трех колодцах. Так вот, пункт прибытия по железной дороге – Учкудук. Дальше – одному Богу известно. Но я хочу обратить твое внимание, что это лишь один маршрут. Скорее всего есть и другие, – наставительно замечает майор Пластун.

Это уж точно. И маршруты другие, и поставщики. Что Горелов? Не ноль, конечно. Но лишь одна из тысячи пиявок, тянущих кровь из жил нашей армии и оплачивающих свои ананасы и рябчики этой самой кровью.

Попадись «на зубок» Тагиру не он, а какой другой пальцевеерный фазан, велика была бы разница? Ох, боюсь, не велика!

– Вполне возможно, – задумчиво произношу я. – Вполне.

Комбинация с танками мне ещё не совсем понятна, но общие контуры её начинают прорисовываться.

– Постой, Валера. У меня есть кое-какая мысль на эту тему, – произношу я, складывая в уме разрозненные кусочки мозаики.

– Выдавай, командир, – поощряет мой порыв Пластун.

– В тот день, когда мы охотились на Скороходова, я в Минобороновском клубе обедал с двумя ребятами танкистами. Их вызвали в Москву на какую-то комиссию. Один, в недавнем прошлом командир сводной танковой бригады, другой – начштаба. Так вот, как он рассказывал, бригаду собирали по всему округу и не дав даже месяца на сработку бросили на штурм Грозного. Хорошо укрепленного города-крепости, – начинаю я,

– Господи! Вот чего я точно не могу понять, что танкам делать в городе? – Валера обрушивает кулак на столешницу, отчего несчастная чашка совершает сальто-мортале и падает на пол.

– Они тоже этого понять не могли, но приказы не обсуждаются. Скажи, ты у нас что заканчивал в годы юности? – успокаиваю я своего друга, вполне, впрочем, разделяя его чувства.

– Рязанское десантное, ты и сам знаешь, – недовольно бормочет он.

– Знаю. Так вот, тебе десантнику эта истина понятна. А кому-то наверху, наверняка имеющему за плечами Академию Бронетанковых войск, а может быть и академию Генерального Штаба, мысль о том, что танки в городе используются только для поддержки пехоты, в голову не приходит. Почему? Я думаю потому, что каждый танк, пушка, БМП и так далее имеет свою, кстати весьма немалую цену. И если есть продавец – покупатель всегда найдется.