Тогда резко сменилась политика Хазарии. Вместо традиционной войны с арабами, державшими Дербент, возник натиск на запад, т. е. на Византию, но еще не на Русь.

Между Киевом и Нижней Волгой в IX веке кочевали мадьяры. Только в 834 году хазарами был сооружен Саркел, опорная крепость против «западных врагов» [там же, с. 297]. Но Русь была в то время сильным каганатом, т. е. суверенной державой. Так ее характеризовали послы «кагана Руси», опознанные в Ингельгейме при дворе Людовика Благочестивого в 839 году. То же самое писали Ибн-Руст Гардизи, анонимный автор Худуд ал-Алам и константинопольский патриарх Фотий. В письме Василию Македонянину Людовик Немецкий в 871 году называет четырех «каганов»: аварского (т. е. венгерского), норманнского (т. е. русского), хазарского и болгарского [цит. по: 2, с. 366, прим. 5]. Ни о каком подданстве Киева Хазарии не может быть и речи. Русы, совершив в 860 году победоносный поход на Константинополь, заключают с Византией почетный мир и частично принимают православие. Этот поход подробно описан в византийских хрониках [22, с. 229][109], а в летописи неверно датирован 866 годом [критику текста см.: 29, с. II, 247]. «Повесть временных лет» при описании событий IX – Х веков допускает хронологические неточности, что указано комментатором Д. С. Лихачевым. Однако он не подвергает сомнению ни захват Киева Олегом в 882 году, ни последующего подчинения древлян в 883 году, северян в 884 году и радимичей в 885 году, причем последние, по летописи, ранее платили дань хазарам. Пусть так, но могло ли это не вызвать войны с Хазарией? А между тем летопись о хазарах замолкает до 965 года[110], на целых 80 лет. Это одно наводит на мысль, что здесь либо сделан сознательный пропуск, либо даты событий переставлены отнюдь не случайно. Поэтому отвлечемся от «Повести временных лет» и попробуем восстановить ход событий по мусульманским сведениям. Но для этого придется учесть события в Северном Иране, имеющие, как это ни странно, отношение к нашей теме.

В 900 году Исмаил Самани разгромил шиитское государство Алидов в Южном Прикаспии. Но местное население Гиляна, Дейлема и Мазендерана, никогда не подчинявшееся чужеземцам, будь то персы, македоняне или арабы, укрылась в горных замках, и власть Саманидов была призрачной. До тех пор, пока дейлемитов с юга прикрывали горы Эльбурса, а с севера Каспийское море, они могли держаться. Но в 909 году на море появились русские ладьи, разгромившие остров Абаскун. На следующий год русы напали на Мазендеран, но потерпели поражение и ушли. В 913 году огромный флот русов – 500 кораблей – с разрешения хазарского царя Вениамина [2, с. 370] вошел в Каспийское море и подверг грабежу побережье Гиляна, Табаристана и Ширвана. Набрав много добычи, русы вернулись в Итиль, послали хазарскому царю условленную долю и остановились на отдых. Тогда мусульманская гвардия хазарского царя потребовала от него разрешения отмстить русам за кровь мусульман и за полон женщин и детей. Царь разрешил, и в трехдневной битве утомленные походом русы потерпели поражение. Остатки их бежали по Волге на север, но были истреблены буртасами и булгарами [см. свидетельство Масуди: 26, с. 198—201]. Это событие не нашло отражения в «Повести временных лет», где зато подробно описано, как змея укусила Олега. Очевидно, здесь имеет место «фигура умолчания», прием для литературных произведений обычный, но для исторических недопустимый. А так как этот факт имеет прямое касательство к нашей теме, то придется уделить ему внимание.

М. И. Артамонов полагает, что этот поход был организован «на свой риск и страх варяжско-русской дружиной, нанятой для войны с Византией и отпущенной киевским князем после того, как надобность в ней миновала» [2, с. 371—372]. Его версия не объясняет, почему хазары пропустили разбойников в страны, с которыми они торговали. Несколько ниже он сам опровергает ее в полемике с Н. Я. Половым, считавшим хазарские и мусульманские интересы непримиримыми [5]. М. И. Артамонов справедливо указывает, «что транзитная торговля с прикаспийскими странами являлась основой благосостояния хазарского правительства IX – Х вв., и оно вовсе не было заинтересовано в ее нарушении даже на короткое время» [2, с. 384]. Поэтому он полагает, что хазары пропускали русов в Каспий только потому, что не могли им воспрепятствовать. Однако, как видно из столкновения у Итиля, хазары такими силами располагали и, следовательно, дело в другом.

Вспомним, что Прикаспий был захвачен Исмаилом Самани, союзником Хазарии, но власть его, видимо, была нетвердой. Дейлемиты сидели в Эльбурсе, как в окруженной крепости. Для полной ликвидации их сопротивления было необходимо блокировать побережье, а ни Саманиды, ни хазары не располагали флотом [26, с. 200]. Именно тогда появились русские корабли. Естественно предположить, что их просто пригласил царь Вениамин для расправы с разбойниками-горцами[111]. Русы сразились с гилянцами и дейлемитами, видимо, без больших успехов, а затем напали на Ширван и Баку, где сидели Саджиды, правители-сунниты, поставленные халифом, и, следовательно, друзья хазар. Эта неуместная инициатива и вызвала расправу со стороны хазарских мусульман, тем более что разгром врагов Дейлема настолько облегчил положение шиитов, что в 913 году они освободились от власти Саманидов и вытеснили последних из Гиляна и Табаристана [28, с. 249].

Сведения Масуди, писавшего в 943 году, отчасти восполняют пробел Нестора и объясняют причину его молчания. После первых побед Олега в 883—885 годах успех покинул варяжского узурпатора. В каспийском походе варяго-русское войско выглядит неполноправным союзником Хазарии. И предательство, допущенное царем Вениамином, осталось безнаказанным. Поводы для восхваления Олега Вещего меркнут. Это подметил еще С. М. Соловьев, хотя он и не располагал сведениями, ныне вошедшими в арсенал науки. Олег рассматривается им не как храбрый воитель, а как хитрый политик и сборщик дани с беззащитных славянских племен [34, с. 145]. Так оно и было. И в наследство Игорю, если летописная хронология верна, он оставил не могучее государство, а зону влияния Хазарского каганата.

Каспийская неудача больно ударила по Руси. В 913 году вспыхнуло восстание древлян, подавленное в 914 году, а в 915 году печенеги произвели набег на Русь. Все это показывает, что варяжское правительство не только не привело Киевский каганат к славе, но утратило много земель из сферы влияния Киева, хотя летописец стремится создать обратное впечатление. Но не будем спешить с выводами и заглянем вперед.

То, что война Хазарии с Русью шла в пятидесятых годах X века, определенно сообщает письмо царя Иосифа к Хасдаи ибн-Шафрута, написанное еще до 900 года:

«Я (сам) живу у входа в реку и не пускаю Русов, прибывающих на кораблях, проникать к ним (мусульманам. – Л. Г.). Точно так же я не пускаю всех врагов их, приходящих сухим путем, проникать в их страну. Я веду с ними упорную войну. Если бы я их оставил (в покое), они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада» [25, с. 83—84].

Этот текст характеризует эпоху, когда киевское правительство Ольги и Святослава сумело заключить союзы с торками и печенегами для совместной войны с Хазарией. К нашему сюжету эти факты относятся косвенно, показывая, насколько неполны данные летописца. И опять-таки тут не просто оплошность. Наоборот, выпущены данные, которые были бы крайне важны для понимания эпохи. Зачем?

Царь Иосиф описывает эпоху не суммарно. В 941—943 годах, пока Русь вела войны с Византией, он пропускал русские корабли грабить Арран (Азербайджан), захваченный в 914 году вождем дейлемитов Марзубаном б. Мухаммедом, шиитом и врагом союзного с Хазарией Ширвана [26, с. 215]. Видимо, русские войска использовались Иосифом не только против Византии, но и против тех мусульманских разбойничьих династий, которые мешали еврейско-арабской торговле и союзу хагана с халифом.

Но остается непонятным, когда и при каких условиях он сумел подчинить себе русских князей до такой степени, что они превратились в его подручников и слуг [там же, с. 194—195], отдававших жизнь за чуждые им интересы. Ведь именно такое покорение может отвечать ситуации, описанной в «Повести временных лет» [29, т. I, с. 16]. Видимо, это произошло до 941 года. И тут нам приходит на помощь «Кембриджский аноним» – «Отрывок из письма неизвестного хазарского еврея X века»[112].