Шрифт:
– А где традиционный кофе?
– пытался бодриться Антон.
– Сейчас я принесу. Серафим уже спит. Маме немного нездоровится, и мне неудобно беспокоить ее.
Гиата торопливо вышла. Антон остался сидеть в кресле, осматривал кабинет. Закрыв глаза, он подумал: "И зачем я пришел?" В глубине души ловил себя на мысли, что пришел только потому, что Гиата - очень красивая женщина...
– Ты не скучаешь?
– Гиата вошла, неся кофе на подносе.
– А коньяк?
– Будет, не волнуйся. А ты, оказывается, любишь этот напиток? неожиданно серьезным тоном спросила Гиата, глядя Сухову прямо в глаза, словно от этого зависело что-то необычайно важное.
– Люблю ли я?..
– удивленно переспросил Антон и вдруг вспомнил слова Гиаты.
– Бесспорно. Я люблю все, что существует в этом мире. Ведь все существует в мире только для того, чтобы его любили.
– О, ты быстро проникся моей философией!
– рассмеялась Гиата.
– Я не столько проникся, как решил, что много лучше все на свете любить, чем все - ненавидеть... Мне кажется, что и ты рассуждаешь так же. Не правда ли?
– Не совсем... Но близко по смыслу... Ты мне нравишься, Антон. Пей кофе. А вот и коньяк.
– Она наклонилась и достала из тумбочки бутылку, поставила ее на стол.
– А откроешь ты. Ведь ты мужчина!
– По крайней мере считал себя мужчиной до последнего времени. С каждой минутой я все больше убеждаюсь, Гиата, что ты не безумна.
Гиата расхохоталась.
– Но до сих пор я не представлял себе существования таких... людей.
– Таких женщин - хотел ты сказать.
– Мне кажется, что такими, как ты, могут быть и мужчины.
– О-о! Откуда тебе это известно, Антон? Ты не ошибаешься. Действительно, такими могут быть и мужчины. И я очень хотела бы, чтобы мы с тобой понимали друг друга, причем - понимали даже без слов... А знаешь, Антон, откровенно говоря, я очень сомневалась, что ты придешь ко мне сегодня. Конечно, ждала, но не верила в твой приход. Но ты молодец. Я тут затеяла одну работу. Поможешь мне? Ты же медик. Нам не трудно понять друг друга.
– Посмотрим, Гиата.
– Садись, пожалуйста, поближе к столу. А я займусь своими делами. Ты приглядывайся. Сначала просто смотри, что я делаю... Эксперимент. Очень интересный эксперимент.
– В чем он заключается?
– Это очень трудно объяснить словами. Иногда лучше промолчать, чем говорить о сложных вещах примитивной речью. Правда? Со временем я тебе все расскажу. Короче - научный эксперимент. Я получила очень интересные результаты.
Над письменным столом в стене была, по-видимому, ниша за небольшими дверцами. Гиата открыла их, придвинула пристроенный рядом желобок, и в него из ниши выбежала одна ника - длиннохвостое серенькое существо, похожее на большую мышь. Гиата ловко подхватила ее за все четыре лапки, погладила за ушком и поднесла к ее мордочке гибкий шланг от розового баллона. Сухов еще в прошлый раз заметил под столом три баллона, покрашенные в черный, розовый и серый цвета. Условное обозначение красок Сухов знал по операционной: углекислый газ, циклопропан, закись азота.
Ника быстро затихла, а Гиата, взглянув на Сухова, сказала:
– Усыпляю, чтобы не метались. Кровь разбрызгивают. А ты, я вижу, скучаешь. Мог бы и помочь. Это же твоя профессия.
– Не сказал бы, - буркнул Сухов.
– Ты чем-то недоволен?
Гиата положила сонную нику на большую препаратную доску, некоторое время рассматривала ее. Потом взяла большой ампутационный нож.
Сухов даже заметить не успел, как тельце и голова ники лежали уже отдельно. Туловище Гиата небрежно смахнула в большую емкость для мусора, стоявшую рядом с письменным столом. Несколько крохотных капелек крови попало на ледровый фартук, и Гиата вытерла их зеленым платком, но вытерла кое-как - на фартуке добавились розовые разводы. Сухова удивило, что Гиата все это делает прямо за письменным столом в той же комнате, где она, очевидно, и спит. Почувствовав мысли Антона, женщина сказала:
– Нужно будет попросить специальное помещение для лаборатории... Я слышала, что вчера в том самом доме, где ты живешь, освободилась одна комната. Это правда?
– Какая комната?
– переспросил Сухов, но невольно сообразил, что речь идет о квартире Натальи.
– Небольшая комната. В ней жила одинокая женщина...
– пояснила Гиата.
– Да, и сгорела...
– Кажется, так... Но не это важно. Я сразу подумала, следует попросить именно эту комнатку для моей лаборатории.
– А почему ты работаешь не в институте?
– В каком институте?
– усмехнувшись, спросила Гиата, приоткрыла дверцу в стене и ждала, пока выбежит еще одна ника.
– Но ты работаешь где-то?
– Я работаю дома, Антон. И ни с каким институтом свою судьбу и творческую энергию связывать не желаю. Я привыкла всегда чувствовать себя абсолютно свободной. Во всем!
– Может, ты и училась дома, по индивидуальной программе?
– Совершенно верно, - произнесла Гиата и подхватила вторую нику за лапки, поднесла к ее мордочке шланг со струящимся наркотическим газом. Ты очень догадлив, Антон. Я и вправду училась дома. Имею уже несколько научных открытий в области биологии и кибернетики...
Гиата привычным движением опустила нику на доску, взяла нож, продолжая говорить с Антоном:
– Вполне возможно, что мы станем соседями, если мне выделят лабораторию в твоем доме... Она была старой?
Головка ники отделилась от тельца.
– Кто?
– Та женщина, которая сгорела.
– Да, она была старой.
– А почему она сгорела?
– Не знаю. Может, заснула с сигаретой?
– А-а, она курила. Хочешь закурить, Антон?
Гиата взяла маленькую ложечку и начала выбирать мозг из головки первой ники.