– Еще конкретнее и еще ясней?
– Серафим двусмысленно улыбнулся. Очень странный ты человек. Даже мысли твои читать трудно.

– Это потому, что читать нечего, - пробурчал Сухов, вновь ощутив то состояние, будто пьет не глотая.
– Когда кто врет, я и сам прекрасно это чувствую. Состояние человека чувствую. Но хватит разглагольствовать... И пусть тебя не удивляет, что очутился ты именно перед моими дверями. О маргонах известно мне, пожалуй, побольше, чем тебе, - сказал и пристально посмотрел на Серафима, ожидая его реакции. Как и предполагал Антон, Серафим насторожился.

– Не понимаю, о чем ты...

– Чего ты, собственно, не понимаешь? Я сказал вполне определенно, без всяких намеков.

– Что ты знаешь о маргонах?

Сухов припоминал все свои разговоры с Гиатой, ее картины на стенах.

– Тебе хочется услышать о маргонах от меня?
– спросил Антон с иронией.
– Так слушай! Они... зеленые. Форму их тела ты нарисовал правильно, - продолжал явно издеваться над Серафимом Антон, удивляясь, как это ему удается.

– Да, они и вправду зеленые, - пробормотал в растерянности вундеркинд.

– Но временами их окраска может несколько меняться и...

– Появляются розовые оттенки, - быстро перебил Серафим, видимо, опасаясь, как бы Сухов не заподозрил его в недостаточной осведомленности.

– Вот видишь, и я немало знаю. Знаю, наконец, что ты не маргон, сказал Сухов, внимательно всматриваясь в лицо вундеркинда - не ошибся ли? Серафим отвел в замешательстве взгляд в сторону.

– Да. Я не маргон. Я - кар. Дитя их разума. Я - рабочий, исполнитель их воли.
– И вдруг Серафим расплакался.
– Ты не представляешь, Антон, как мне было страшно неделю назад. Неимоверный голод терзал! Ты знаешь, что такое настоящий голод?! Я знаю!

Они стояли посреди кухни. Серафим прижался к Сухову и плакал. Антон четко ощутил - всего какой-то миг отделяет его от безумия. Но, собрав всю волю, переборол внутреннюю слабость, понял свое преимущество в этом невообразимом диалоге. И это его успокоило.

– Я мог умереть. Заснуть и погибнуть... Но спасибо...

– Мне спасибо, - тихо, но властно произнес Сухов. Чувствуя искренность слез Серафима, смелее и увереннее перешел в наступление.

– Да-да, тебе спасибо, Антон.

Серафим крепче обхватил колени Сухова, его тельце вздрагивало от рыданий.

– Я н-не знал... Я... я не мог знать. Что я мог знать! Мне... мне просто снилось, что я все знаю. В меня лишь заложены какие-то знания...

– Какая-то программа, - строго перебил его Сухов.

– Ты - маргон!
– с благоговейным трепетом тихо произнес Серафим. Сухов многозначительно насупил брови и строго уставился на вундеркинда, как на пациента, не выполняющего указаний знаменитого профессора.

– Прости, кажется, это ты хотел мне рассказать о далеких пришельцах и их желании помочь людям в развитии. Не так ли?

– Прости... Прости меня. Я уже ничего... Спасибо тебе... Не дай мне погибнуть. Мне хочется жить. Спасибо...
– твердил он, смешавшись.
– Если бы ты мог знать, как страшно умирать от голода, умирать, не выполнив своей программы, своего назначения. Меня выбросили за борт, красиво выбросили... Они боялись, что мы... что я буду, разлагаясь...
– Серафим закусил губу.

Что я болтаю?! Болтаю на свою погибель! Он же маргон! А у меня язык отнимается. Что это со мной?! Я совершенно не знаю, что мне делать. Я вне себя... Сухов - маргон...

– Успокойся, Серафим. Все образуется.

– Только не убивай меня.

– Да успокойся же. Лучше расскажи мне еще о чем-нибудь.

– Что ты, Сухов, хочешь услышать? Я все скажу.

– Ты знаешь Гиату Бнос?

– Не знаю. Правда. Я не знаю ее. Кто она?

– В чем твоя миссия на Земле?
– грозно спросил Антон.
– Мне кажется, ты многое забыл и ведешь себя слишком беззаботно.

– Мое наз... моя миссия? Ну... как и у каждого кара.

– Неужели?
– Сухов заставил себя пренебрежительно усмехнуться. Придется проверить, что ты вообще знаешь, кроме импровизации про ночь, колодец и колыбель. Итак, я слушаю тебя.

– О чем ты хочешь услышать, Антон?

– Не скули! Живо: земное назначение каждого кара. Повтори слово в слово. Мне кажется, что у тебя не голова, а решето, Серафим.

– Слово в слово?
– переспросил вундеркинд, и Сухову на мгновение показалось, что он хватил лишку, сказал что-то не так. Но успокоил себя, решив: инициатива пока в его руках, исчез страх, теперь им руководила бурная отвага. У него хватит способности забить мозги этому дитяти разума маргонов.

– Да, слово в слово. Имею в виду - четко и однозначно.