Шрифт:
– Надо же, - проговорил у себя в башне лейтенант Фролов.
– Скажи мне кто в другое время, что здесь тамбур, не поверил бы.
– Неплохо замаскировались, - согласился сержант.
Ветер, наконец стер следы вездехода на песке и теперь действительно ничто не говорило о том, что где-то здесь находится вход под скалу.- Иван, - сказал я,- покружи-ка вoкруг, может, найдем что-нибудь интересное.
С полчаса мы осматривали скалы и окрестности. Нашли полузасыпанные песком развалины Нью-Джoнстауна. На окраине мертвого поселка возвышалась стела памятника погибшим коммунарам.
– Летим к тамбуру, - распорядился я, когда мы закончили осмотр окрестностей.
Гравилет вернулся к тому месту, где оканчивались теперь уже зализанные ветром следы чужого вездехода.
– А может, попробуем вскрыть тамбур лазерной пушкой?
– предложил сержант Шубин.
– И отправить их всех разом на тот свет, даже не выяснив, кто они такие?
– съязвил Фролов.
– А сам-то что предлагаешь?
– поинтересовался, я.
– Устроить засаду. Рано или поздно они все равно выползут из своей норы, вот тогда мы и возьмем языка.
– Долго ждать придется, - вздохнул я.
– Да хоть год. Будем дежурить круглосуточно, в три смены.
– Где столько людей брать намерен?
– Строителей привлечем, инженеров, ученых. Они с удовольствием...
– Строители должны строить. Инженеры пусть монтируют системы жизнеобеспечения и оборудование заводов. А у ученых и свoих забот полон рот. В этом деле они нам не помощники.
– Ну хорошо, - не сдавался лейтенант.
– Тогда давайте смонтируем гравитационную ловушку.
– На людей с капканом?
– усмехнулся я.
– А что?
– Неэтично это, во-первых, - начал загибать я пальцы.
– Во-вторых, кто сказал, что этот тамбур единственный? Ты знаешь, где у них остальные выходы?
– Нет, - буркнул Фролов.
– А раз так, - резюмировал я, - теряют всякий смысл и засада, и гравиловушка.
– Что же делать?
– вздохнул протяжно лейтенант.
– Сделаем вот что, - решительно сказал я.
– Вы меня сейчас высаживаете и улетаете. Вернетесь через два часа. Если меня здесь не окажется, значит, все в порядке: я - у них. Никаких мер в таком случае больше не предпринимать. Когда вы мне потребуетесь, вызову сам.
– Я протестую, - заявил мой заместитель, слушавший нас по радио. Майор, ты не имеешь права рисковать своей жизнью. Ты - командир корабля и военный комендант стройки. Ты...
– Вот поэтому именно я и должен вести переговоры с неизвестными. Имею для того все полномочия. А ты организуй охрану объекта по схеме номер три. На провокации не поддаваться.
И я пошел. Без оружия. С запасом воздуха на два часа.
Наши улетели.
Я бродил у того места, где ушел в скалу чужой вездеход. Буря набирала силу, и мне становилось все труднее противостоять ее напору. Несколько раз резкие порывы ветра сбивали с ног. Хотелось спрятаться за какойнибудь валун и переждать буйство стихии, но я упрямо продолжал маячить у невидимого входа в тамбур.
Так нрошло больше часа.
Когда и откуда появились вооруженные люди, я не заметил. Они вынырнули из мутной песчаной пелены бури одновременно со всех сторон и окружили меня плотным кольцом. Одетые в допотопные легкие скафандры неизвестные держали в руках автоматические винтовки конца прошлого, двадцатого века.
Минут пять мы стояли молча, рассматривая друг друга. Затем один из них сделал своей винтовкой недвусмысленный жест, требуя, чтобы я поднял руки.
Я подчинился.
Меня обыскали и повели к ближайшей каменной стене. Довольно большой кусок ее вздрогнул и медленносполз в сторону, открывая узкий проход. Идти по нему можно было только цепочкой, друг за другом. Ясное дело, что вездеход проехать здесь не мог. Значит, я не ошибся,, у них несколько входов-выходов.
Узкий коридор привел в очень тесный тамбур с двумя стальными дверями. Никогда не подумал бы, что в нем; могут поместиться более четырех человек. Однако все семеро моих сопровождающих умудрились-таки втиснуться. Меня сдавили так, что я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть.
"Черти, - сообразил я, - кислород экономят".
Захлопнулась дверь, через которую мы вошли, взвыли воздушные насосы, откачивая из тамбура пыльный и ядовитый марсианский воздух. Через минуту-другую насосы замолчали и раздался пронзительный свист, постепенно переходящий в шипение. Тамбур заполнился по-видимому пригодной для дыхания газовой смесью.
Открылась вторая стальная дверь, и мы буквально ввалились в просторный, ярко освещенный холл. Прямо напротив двери тамбура, на противоположной стене красовался огромный портрет Адольфа Гитлера. Справа и слева от него в почетном карауле застыли упитанные молодцы в эсэсовской форме. Со стен свисали красные знамена с черными свастиками в белых кругах.
"Так.
– прикинул я, - кажется, доблестно влип".
Сопровождавшие меня люди в скафандрах сняли гермошлемы и жестами предложили мне сделать то же.