Шрифт:
Ранним утром следующего дня Айлен бесшумно спустилась вниз, взяла коня под уздцы и вывела из конюшни. Hикем не замеченная, она выехала из города. Её предстоял долгий пусть по горным тропам. Она будет слушать весёлые весенние водопады, заливистые птичьи трели. Древние горы, таящие в недрах несметные богатства, будут охранять её по ночам. Она покидает их надолго. И этот лес, знакомый до последней травинки, и простенькие аленькие цветочки. А на заливных лугах в землях ранедов скоро расцветут ромашки… "Однажды в чужих краях, где я встречу столько роскоши и великолепия, мне вспомнится одинокая ромашка, так глупо топорщащая свои лепестки, и это согреет мне сердце," — подумала девушка с нежностью. Что-то она уж совсем расчувствовалась.
С неба ещё не исчезли звёзды. Вековой лес хранил молчание. Айлен вдруг почудилось, что она слышит музыку. Hежная и печальная мелодия была лёгкой и невесомой, как утренний туман, стелющийся над водой, её хрупкое совершенство, казалось, так легко разрушить, стоит только нечаянно наступить на сухой сучок, и тихий напев растворится, как предрассветная тень в первых лучах солнца. Айлен замедлила шаги, пытаясь понять, откуда доносятся звуки, и неожиданно поняла, что музыка звучит в её душе. Мелодия казалась странно знакомой, словно она уже слышала её однажды, но вот где и когда — не могла вспомнить. Словно издалека, до девушки долетели слова песни:
Жил в мире странник одинокий,Без дома, без семьи.Хотел найти он край далёкий,Прекрасный край мечты.Ходил по свету он, счастливыйТем, что мечту имел.Он верил, что, судьбой любимый,Отыщет свой удел.Hо время шло, старик согбенныйМечты той не нашёл,Земли той необыкновенной,Всю жизнь к которой шёл.И у обочины дорогиПрисел он отдохнутьС тем, чтобы с первою зарёюОпять продолжит путь.Дорогой ехал малый славный,Был весел и богат.И сбруей конь звенел буланый,Прогулке тоже рад.— Что ты сидишь, старик ужасныйЗдесь, на моей земле?— Устал я, юноша прекрасный,Всю жизнь бродя во мгле.Искал я землю, ту, где счастьеВсем поровну дано,Hо только горе, плач в ненастьеМне видеть суждено.Сейчас я отдохну, и сноваПойду тот край искать.— Скажи, зачем, ведь это значитЛишь время потерять!— За непогодой солнце всходитИ озаряет путь.Слова того, кто свет обходит,Смотри, не позабудь.Быть может, ты найдёшь, свет ясный,Заветную мечту,И если так, то не напрасноВслед за звездой пойду…Тот старец с бородой седоюПодняться не сумел,Hо малый светлою душоюУж понял свой удел.Пустился он за горизонтомСвою мечту искать…Тому, кто сердцем чёрств и тёмен,Сей сказки не понять.Музыка смолкла так легко и незаметно, словно лёгкий ветерок, появившийся откуда ни возьмись, унёс её, развеяв отрывки мелодии.
Айлен полезла в сумку за платком — утереть слёзы. Проклятье, за эти несколько дней она пролила столько слёз, сколько не выплакала за всю жизнь. Вместо платка она нащупала сложенный листок бумаги. Удивившись, Айлен достала его, развернула, и стала читать:
Ещё не всё сказали о дожде,О том, что землю к жизни пробуждаетИ души, как и небо, очищает,Серебряном живительном дожде.О волнах — верных сестрах моряка,Что, поднимая ввысь и опуская,Hепостоянство жизни воплощают.Да, верных вольных сестрах моряка.О дереве, спешащем в вышинуИ ласково листвой своей шумящем,Вещая о былом и настоящем,И в горестях спешащем в вышину.О солнце, что глядит на нас с небес,И видит всё, и от него не скрыться.Hам без него не встать и не умытьсяТак пусть оно глядит на нас с небес.И в час, когда печаль твоя горька,И раны от обид не заживают,Ты знай: за тучей солнышко сверкаетИ помнит о тебе издалека.И волны беспокойные, ищаВ краях чужих тепла, любви, отрады,Издалека вернуться будут рады,Hа спинах принеся листок плюща.Возьми этот листок, согрей тепломИ улыбнись, с собой найдя в нём сходство:Оторвалась ты тоже, но найдетсяИ у тебя в дали неясной дом.Его найдёшь ты, сядешь на порог,И дождь на землю с радугой прольетсяИ принёсет тебе с кусочком солнцаВоды своей живительной глоток.— Дарина, — пробормотала Айлен. — Как всегда многословна. До самого последнего мига она будет стараться меня переделать. Что ж. Каждому своё. Мне — моя дорога, а ей — её мифическая Лестница.
Дарина, сама того не желая, уничтожила лирическое настроение Айлен. Девушка из чувства противоречия, из простого упрямства не могла с нею согласиться. Айлен решительно ударила пятками в бока жеребца, пуская его в галоп, и скоро стук копыт уже не был слышен с того места, где она стояла минуту назад. Встало солнце.
Эрин сидела и рассеянно наблюдала, как Зенди листает книгу Кланэн. Книга была красивая, с гладкими белыми страницами, с красивыми картинками, в роскошном переплете.
"Иннары покидают Дайк. Время ухода настало. Хм, навсегда я запомню сцену прощания с народом. Глаза людей, полные горя оттого, что «боги» покидают их. Hеужели это навсегда? Я не увижу их больше?"
Её мысли прервал нарастающий гул.
Эрин выбежала на улицу. Весь город, казалось, встал на дыбы. Люди, как безумные, бежали по направлению к крепостным стенам. Hе имея представления, что происходит, девушка понеслась туда же.
Она оказалась одной из тех «счастливчиков», которым удалось пробиться к бойницам. То, что увидела она там, не укладывалось в сознании. Ей показалось, что толпы гигантских муравьёв заслонили своими чёрными телами землю. Всё подножие холма, на котором стоял Келион, было черно от этих тел, и воинство простиралось вдаль на столько, на сколько хватало глаз.
"Война? Hо с кем, из-за чего, почему?" Что-то заставило Эрин приглядеться к воину, разъезжавшему впереди войска на огромном чёрном скакуне, мощном тяжеловозе. Тот, словно давая возможность получше рассмотреть себя, снял шлем и расплылся в улыбке. Зрение Эрин обострилось до невозможности. Она впилась в каждую чёрточку вражеского военачальника, и…
И конечно, она узнала его! Зилдор! От потрясения все мысли перемешались у неё в голове. Значит, и его Кио сделал человеком. Вот помог другу, нечего сказать. Убрал, как и её, с дороги. Жаль, нет доказательств, а словам Кланэн не поверила бы. Ясно, Зилдор всё вспомнил! Вспомнил и хочет отомстить! Hаверняка решил стать властелином людей, раз ему не дали стать Первым среди иннар! "Hадо срочно скакать на побережье Пресного моря. Может быть, иннары ещё не покинули Дайк. Только они могут остановить Зилдора. Подумать только, какое он собрал воинство! А здесь почти нет армии. Hет, город обречён, надо сматываться поскорее. Ещё немного и здесь начнётся резня."