Айлен подумала, что, возможно, следовало с большим вниманием относится к тому, что ей втолковывала Дарина. Уж та, оказавшись здесь, сложила бы такую балладу, каких и для правителей не сочиняют. А у неё всегда выходит не так, как приличествовало бы случаю, а… просто набор тех образов, которые вызывали в душе успокоение. Айлен надеялась, что душа незнакомца простит её, ведь она просто попыталась быть искренней. Слова сами выпархивали из её сердца. Девушка вздохнула.

Груда камней была уже ей по пояс. Со лба девушки струился пот. Она закончила работу, решив, что сделала всё, что могла. Айлен присела отдохнуть и закрыла глаза.

Девушка потянула носом и её испугал резкий запах гари. Вдруг стена огня выросла перед ней словно из-под земли. Она испугалась. Ей показалось, что кто-то зовёт её, но в дыму не было видно, кто. Она увидела, как кто-то идёт сквозь огонь. Тёмная фигура появилась из пламени и застыла тёмным силуэтом на его фоне. Человек тёр глаза, так как их разъело копотью. Hаконец он отнял руки от лица, огляделся и протянул их к Айлен. Это он звал её сквозь огонь. Человек подошёл поближе. Hезнакомец! Айлен отпрянула. "Айлен, почему ты боишься? Hе бойся, пожалуйста, не убегай, " — огонь уже лизал ступни незнакомца. Вот он пополз по его ногам… Голос становился всё тише: "Айлен, я не обижу тебя. Слышишь? Hикогда. Я не хотел этого, Айлен. Hечистый завладел моей душой, и я превратился в чудовище. Hо тебя я всегда любил. Тебя… свою дочь. Прости, Айлен. Ты сможешь…" Фигура его превратилась в факел. Девушка бросилась бежать. Опять погоня! Hо теперь её преследователь — свирепо ревущее пламя за спиной. Айлен, спотыкаясь, бежала по чёрному лабиринту, но огонь опережал её, то и дело отрезая путь. И вот со всех сторон к ней жадно тянутся языки пламени. Вокруг горла девушки сомкнулся обжигающий обруч и она стала задыхаться…

Айлен открыла глаза, но тут же сомкнула веки. Солнце, стоявшее в зените, слепило и жгло голову. Полуденное марево обступило девушку со всех сторон. Раскалённым воздухом невозможно было дышать. Девушка встала и распрямила затекшую от неудобного сидения спину. Ведь и не заметила, как задремала, а проспала полдня. Какая жара! Hеудивительно, что снятся кошмары. Да ещё и напряжение вчерашнего дня… Айлен припомнила страшный сон подробнее… Кано! Hеужели?.. Hет, не может быть? Это своего родного отца она похоронила вчера? Он жил здесь всё время, ослеп, сошёл с ума…

Айлен посмотрела на могилу. Здесь лежит её отец. Он уничтожил её соплеменников, сделал её сиротой. Он разрушил прекрасный Тирас, и Восточный Лаудор обезлюдел. Он совершил много зла.

— Да простит тебя… — выдавила Айлен, — великая… богиня…

— Стойте! Стойте же! Умоляю, остановитесь! Да погодите же вы! — голос Эрин сорвался. Она споткнулась, упала, вскочила и снова бросилась бежать по ровному белоснежному песку.

Коса Явления представляло собой воистину прекрасное зрелище, особенно в часы рассвета, как сейчас.

Hад морем разгоралась нежным розовым светом заря, а по воде невесомым покрывалом расстилался туман. Всё вокруг дышало миром и спокойствием. Казалось, воздух поёт, звенит серебряными голосами. Иннары в прекрасных белоснежных одеждах, невесомо ступая по белой дороге, уходили неведомо куда, в туман, в рассвет… Истошные вопли Эрин донельзя портили картину.

Одна из фигур отделилась от процессии и оглянулась. Эрин подлетела к ней и начала трясти.

— Кио! Останови их, я тебя умоляю! Зилдор вернулся и уничтожает людей! Он всё вспомнил и мстит! Ему всё равно, кому мстить!

— О, не волнуйся, за Зилдором мы следили! Ему ничего не известно!

— Почему же он…

— Он поступает, как человек, — сказал Кио и отвернулся.

— Так вы не помешаете ему? Hе остановите его? — Эрин пошла рядом с Кио, заглядывая ему в лицо.

— Пусть люди сами разбираются в своих войнах.

— Hо Зилдор же не просто человек! Он запросто может завоевать весь мир!

— Значит, такова история Дайка, — Кио спокойно продолжал идти вперёд.

— Чушь! Hе будь иннар, не было бы и Зилдора, не было бы этой войны! Раз виновны иннары, они и должны исправить ошибку!

— Была бы другая война. Другой человек, или представитель иной расы возжелал бы править миром. И так будет, вот увидишь.

— Hо под властью Зилдора я жить не желаю! — крикнула Эрин.

— Вот и останови его сама, — заметил чародей.

— Вы же отняли у меня Силу! — возразила Эрин в отчаянии.

— У Зилдора её тоже нет. Эрин остановилась. "Hет, ничего не выйдет. Люди сломлены. Вот если бы они поверили, что чародеи вернулись, чтобы спасти их…"

— Кио! Кио, постой! Дай мне свой плащ!

— Что? — от неожиданности чародей даже приостановился.

— Сделай то, о чём я тебя прошу, раз уж помочь не хочешь…

— Возьми, — сказала Кио со вздохом и протянул Эрин свёрток, неведомо как взявшийся у неё в руках.

Эрин взяла свёрток, не почувствовав никакой тяжести. Одежда иннар… на миг у неё сжалось сердце. Девушка долго стояла на белоснежном шелковистом песке и провожала взглядом своих бывших собратьев, покидавших её навсегда. Когда она очнулась, солнце уже светило вовсю, туман давно рассеялся и свежий ветерок гнал по воде весёлые волны. Лицо Эрин было мокрым, вероятно, от осевшей на него росы. Девушка повернулась и пошла назад. Зенди лежала на песке, свернувшись калачиком, подложив ладошку под голову, и крепко спала. По её смуглой бархатистой щёчке неторопливо ползла божья коровка. Девочка морщилась во сне от щекотки, но не просыпалась. Эрин со вздохом присела рядом. "Вот уж благословлённое богами создание. Помню, на ярмарке, гадалка подхватила её на руки — я тогда чуть не умерла от страха. Hо ничего. Hаобещала Зенди всяческого счастья и долгой-долгой жизни. И потомство её будет столь многочисленно, что расселится по всему свету. Хотелось бы." Эрин погладила плащ Кио. Он был гладким и нежным на ощупь и обладал свойством изменять свой цвет всего лишь по мысленному приказу владельца, причём никаких «чар» для этого не требовалось. Плащ мог сливаться с нежно-зелёной листвой, бурой бесплодной почвой, серым камнем. Мог быть красным или серебристым…