Комната двенадцать была небольшая. Тесная. Но с красивой печью, облицованной синеватыми изразцами, с бронзовыми шишечками вьюшек. Но больше ничего старинного в комнате не было, совсем наоборот: пластиковый стол, компьютер, кресло на колесиках. И сам И. Мешков – молодой, правда, в бороде. Он сидел за столом, черкал что-то на листе бумаги и ругался: «Сукины дети. Уж теперь-то вы попались!» Повернулся к ребятам:

– Ну и что, гвардия?

– Где? – не растерялся Миха.

– Что – где?

– А что – что?

Рассмеялись все вместе.

– Садитесь, парни. Слушаю вас.

– Мы из Синереченской школы, – начал Колька.

Мешков кивнул.

– Прочитали вашу статью. Нам интересно стало. Особенно про Леньку Чижика.

– Это радует, – искренне сказал Мешков. – Тем более что я пишу о нем книгу. И сразу прошу вас: если знаете что-то новое о Чижике, сообщите мне. Буду признателен.

– А вы – нам? Идет? – спросил Миха. – Мы хотим в школе музей сделать нашего Чижика. Начали уже экспонаты собирать.

– Интересно.

– В одном доме его школьные тетради нашлись. И стихи даже.

– Талантливый был мальчишка.

– Они все, Чижики, талантливые были. Так старики говорят. Один Чижик классно топором владел, без гвоздей терема строил, даже кружева топором вытесывал. Еще один на гармошке играл, его потом в Москву, в оркестр, забрали.

Ребята вспоминали все, что им было известно, а Мешков вначале записывал в блокнот, а потом даже включил диктофон.

– Что ж, – сказал он, – будем сотрудничать. А вас что интересует?

– Вы писали несколько слов о том бое, когда Чижик отвлек немцев от склада. Хотелось бы поподробнее.

– Газетная статья – не книга. В нее много не втиснешь. Если хотите, я дам вам распечатку материалов, которые в статью не вошли.

– Хотим.

Мешков «полистал» свой компьютер, нашел нужный файл, включил принтер.

Ребята с интересом смотрели на экран.

– Вот, берите, – сказал Мешков и протянул им стопку листков, вложив их в пластиковую папочку.

– А у вас потверже папочки нет? А то мы на лодке – помнем еще.

Корреспондент снял с полки большой регистр и, щелкнув зажимами, вложил туда материалы:

– Пополняйте их, юные следопыты. Желаю творческих успехов.

– Спасибо и вам, – вежливо ответил Колька.

Они вышли в коридор и пошли к лестнице, едва сдерживая восторг от такой удачи.

Вахтер у дверей, задрав очки на лоб, ошалело смотрел, как по лестнице, по ее прекрасным дубовым перилам лихо скатилась делегация из «двух единиц» и вылетела за дверь.

Опять гребли по очереди. И свободный от весел листал страницы распечатки.

Да, в статью действительно многое не вошло. Мешков поработал добросовестно. Даже в московских архивах. И даже сумел разыскать там несколько страниц из дневника гитлеровского офицера. В материалах был их перевод. Миха прочел вслух:

– «Сегодня опять бой с этими проклятыми партизанами. Мы потеряли около двадцати человек. Я вел своих солдат в атаку, и сейчас у меня перед глазами стоит это русское поле, этот опасный русский лес, разрывы наших снарядов на позиции партизан и непрерывные очереди из пулемета, установленного меж двух деревьев, которые выкашивали моих солдат. Мы подавили эту точку только десятым снарядом.

Да, я потерял почти взвод. И все напрасно. Мы бросились вдогонку отступающим. Преследовали упорно, продолжая терять людей, потому что, по сведениям какого-то русского парня, в этом месте было большое скопление партизанского вооружения и мы получили приказ отбить его. Но все напрасно. Остатки партизан скрылись в лесу, оружия мы так и не нашли.

Странный народ – эти русские. Сражаются фанатично. Каждая старуха прячет на печи гранату. Каждый ребенок считает в кармане патроны. Но и среди них находятся предатели. Непонятно, что их толкает на этот шаг. Поразительно: в городской управе ревностно служит нам в качестве переводчика какой-то Ерочин, а его брат скрывается в партизанском лесу».

Понял, Колян? Смотри, что дальше, на следующей странице.

«Сегодня узнал, что это именно Ерочин-младший сообщил сведения о партизанском складе. К сожалению, до сих пор не ясно: либо он ошибся, либо умышленно ввел нас в заблуждение. Но с какой целью? Он арестован, его допрашивают, но ясности пока нет».

– Слушай, Миха, а вот этот парень, про которого часовой рассказал, – он же Ерохин...

– А карта нарисована старческой рукой, – подхватил Миха.

– А ведь Чижик прав. Нужно заслать его в Дубровники, пусть пошпионит.