Алексей Палыч, багрово краснея, стоял возле краденого. Борис уже был рядом с ним. Но дежурный один против двоих воевать не решился, он ждал поддержки.

Группа, угрожающе дыша, обступила жуликов полукольцом. Объяснять ничего было не нужно: рюкзаки, ясно было, скатились под платформу не сами.

– Ты кушать хочешь?
– ласково спросил Бориса паренек с косынкой на шее.

Борис промолчал: не объяснять же, что воровали ради их же спасения.

– Концентратов захотелось? Сейчас мы накормим...

– Это не он, - сообщил дежурный, - он только отманивал. А главный вот этот, в очках.

– Сейчас будет без очков!

И быть бы Алексею Палычу без очков, а может быть, и с синяками, если бы Борис вдруг не бросился бежать.

Группа устремилась за ним. Бежали молча, но молчание это было нехорошим.

Алексей Палыч понимал, что Борис поступил правильно: пусть уж лучше бьют одного, чем двоих. Он всей душой желал Борису удрать, но все же почему-то было за него неловко.

Однако в бегстве Бориса постепенно вырисовывался какой-то смысл. Он пробежал вдоль станции, свернул за пакгауз и на какое-то время скрылся из виду. Когда он появился, между ним и ребятами сохранялось примерно то же расстояние. Ребятишки были спортивные, но штормовки и свитера против рубашки и джинсов Бориса уравнивали шансы.

После пакгауза Борис повернул и побежал с другой стороны станции. Караульный заколебался: он мог перехватить беглеца, но оставить рюкзаки не решился.

– Бегите, Алексей Палыч!
– крикнул Борис.

"Куда?" - мысленно спросил Алексей Палыч.

А Борис обогнул конец платформы и снова побежал к станции, теперь уже по шпалам. Увидев, что Алексей Палыч стоит на месте, он остановился, залез на платформу и подошел к Алексею Палычу. Караульный бросился на него, сжал в объятиях, совсем не дружеских. Борис не сопротивлялся.

Алексей Палыч увидел, что к ним идет Лжедмитриевна.

Ребята тоже увидели ее, и это спасло грабителей от расправы.

Сначала Алексей Палыч удивился, что она не удивилась, увидев его. Но тут же удивился, что удивился: "мадам", она и есть "мадам" - что может быть для нее необычного на нашей слаборазвитой планете?

– Елен Дмитна, - сказал паренек с платком на шее. Кажется, он был главным в этой компании.
– Они рюкзаки украли! Дать им или в милицию?

– И не дать, и не в милицию, - спокойно ответила Лжедмитриевна. Я их хорошо знаю. Просто я просила их проверить вашу внимательность.

"Значит, врать она все-таки умеет", - подумал Алексей Палыч.

Не слишком убедительно прозвучали слова Лжедмитриевны. Да и говорила она на этот раз ровно и бездушно, словно переводила с иностранного.

– Елена Дмитриевна, - сказал Алексей Палыч, с трудом и отвращением выговаривая имя и отчество, - мне нужно с вами поговорить.

– Подождите немного, - сказала Лжедмитриевна ребятам и снова зашагала к станции. У вокзального домика она остановилась.
– Слушаю вас, Алексей Палыч. Только, пожалуйста, недолго.

– А вы мне не указывайте, - строптиво сказал Алексей Палыч.
– Или у вас так принято - наводить на чужих планетах свои порядки? Может быть, вы скажете, что этот поход тоже не вмешательство?

– Если даже скажу, то вы не поверите.

– Теперь тем более не поверю: я убедился, что вы способны на ложь. Я имею в виду "проверку внимательности".

– Но ведь и вы способны, Алексей Палыч. Я имею в виду слежку за нами.

– А я повторяю: вас не просили устанавливать свои порядки на чужих планетах!
– решительно сказал Алексей Палыч.

– Только не надо насчет порядков, - заявила Лжедмитриевна.
– У вас уже давно пишут о преобразовании других планет. Вас об этом просили? Вы сначала свою преобразуйте. Хотя бы на ней наведите порядок.

– Да?

– Да.

– А ваше какое дело?

И тут Алексей Палыч, будучи человеком образованным и отчасти интеллигентным, с ужасом осознал, что затеял базарный разговор с Космосом. Лжедмитриевна - еще полбеды; она же не человек, она формула. Но ведь наверху всё слышали...

– Вот что, - строго сказал Алексей Палыч, - о преобразовании планет у нас пишут фантасты. Но даже они не имеют в виду планеты цивилизованные. А вот вы вмешиваетесь.

– Мы не вмешиваемся, - в который уже раз повторила Лжедмитриевна.
– Да и не такие уж вы цивилизованные. Но спорить я с вами не буду. Что вы хотите сейчас?

– Отмените поход.

– Это уже невозможно. Можно было отменить до отправления электрички. Сейчас поздно.

– Что это значит?

– Вы не поймете или не поверите.