– А весной что?
– спросил Алешка, вспомнив роль Майского - Деда Мороза.
– Вы растаете, что ли?

– К весне я подкоп закончу. Так я рассчитал. И по компасу проверил. Он нас прямо к отделению милиции выведет.

– Если по компасу, - иронически согласился я, - то - конечно. Выведет. Куда-нибудь в Соединенные Штаты Америки.

Подкоп он придумал! Граф Монте-Кристо!

Но Алешка идею подхватил. Ему лишь бы не скучно было.

– А покажите, - попросил он.
– Интересно…

Майский спрыгнул с верстака и прошел в угол лаборатории.

– Идите сюда.

Там он отодвинул небольшой шкафчик с инструментами, вроде тумбочки. За шкафчиком была таинственная дверца, похожая на печную заслонку, только побольше.

Майский открыл ее. Мы заглянули внутрь. За дверцей начинался и уходил вдаль какой-то кошачий лаз. В виде жестяного короба.

– Ну и что?
– спросили мы.

– Это система вентиляции подвального этажа. Она идет по периметру всего дома. И вот за тем изгибом, видите, где темно, я вынул несколько кирпичей. Там уже можно копать. Как раз в сторону отделения милиции.

Да, подумал я, иногда и талантливых ученых посещают не очень умные мысли. А по Алешкиным глазам понял, что и он подумал о том же.

Но вслух Алешка ничего такого не сказал. А вежливо попросил:

– Можно туда слазить? Интересно ведь.

– Да лезь, не жалко, - согласился Майский и дал ему фонарик.

Лешка шмыгнул в этот короб, только пятки мелькнули. И затихло вдали (или в глуби) его сопение.

Вернулся он быстро, я подумал даже, что он испугался. Но, когда увидел его распахнутые глаза и поднявшийся на макушке хохолок, сразу понял: у младшего брата опять есть идея. И получше, чем до весны копать подкоп в Соединенные Штаты.

– Что я узнал!
– прошептал он, выбравшись из короба. И почему-то поскорее захлопнул дверцу. Будто за ним кто-то гнался.
– Что я услышал!

– Что?
– спросили мы с Майским в тревоге.

– Голоса!

– Какие голоса?

– Настоящие! Карлсона и Карпухина.

– Ну ты даешь!
– не выдержал я.
– Что они там делали?

– И как они туда попали?
– удивился Майский.

Тут Алешка посмотрел на нас с таким презрением, что нам стало стыдно.

– Ну да, - пробормотал Майский.
– Что ж такого… Залезли и все… Мало ли… Они ведь бандиты, люди странные…

И тут Алешка не выдержал:

– Дураки вы оба! Их там нет. Только голоса слышны. Там наверх труба идет, и из нее все слышно!

– Ах, вот оно что!
– догадался Майский.
– Так бы сразу и сказал. Чего проще: это вытяжка. Чтобы вентиляция лучше работала.

Тут и до меня дошло. Но только Алешка оценил всю практическую пользу своего открытия.

– Ничего вы не поняли!
– закричал было он и тут же зажал себе рот и продолжил шепотом: - Мы теперь будем подслушивать их разговоры. И будем знать про все их планы. И срывать все их происки!

– Это как же?

– Да папе сообщим - и все! Как в письме, про Алехина.

– Писать нам больше Карлсон не даст, - сказал я.
– Надо что-то другое придумать.

– Вот ты и придумай, - справедливо распорядился Леха.

– Был бы телефон… - мечтательно протянул Майский.

– Был бы телефон, - продолжил я, - здесь давно уже были бы и омоновцы, и спецназовцы. А нас бы уже давно здесь не было.

В это время заскрипел ключ в замке. Мы быстренько вернули тумбочку, вроде шкафчика, на место и сели, кто где успел: Лешка - на стул, я - на пол, а Майский - на столик от установки.

Дверь распахнулась, и вошел Карпухин с подносом.

– Жрать теперь здесь будете!
– вредным голосом сказал он и поставил поднос на верстак.
– А я бы вас вообще не кормил.

– Голодовку не объявим, не надейся, - сказал я.

Карпухин вдруг побледнел и заорал, как укушенный:

– Э! Э! А ну слезай! Ишь, что придумал! Шеф! Шеф! Они опять за свое!

Застучали по ступеням башмаки Карлсона.

– В чем дело?

– Смотри, шеф! Они опять… Это… В невидимки хотят!… - И он дрожащей рукой ухватил Майского, потянул его со столика.

Наконец мы догадались, в чем дело. Вот дурак-то! Решил, что Майский, по примеру Даши, пытается стать невидимкой и удрать за подмогой.

Карпухин и Карлсон переглянулись: вот еще им забота. Как же они об этом не подумали?

– Ладно, - решил Карлсон.
– Будешь здесь с ними жить. Круглые сутки.

– Еще чего!

– А тебя никто и не спрашивает, - высунула голову из-за плеча Карлсона его мамочка.

А уж нас это тем более не устраивало. Он нам все планы нарушит.

И тут Майский сообразил: