Однако разговорчивый дед, много от него узнаешь, - я отвернулся и, взглянув на дорогу, обнаружил только следы лошади и телеги. Мои пропали! Лес впереди стал значительно ближе. Отметив это, я удовлетворенно повалился на сено, заложив руки за голову. Закат наконец догорел, и вокруг стало смеркаться...

Убаюканный скрипом колес, я задремал и очнулся от громкого стука копыт по деревянному настилу моста.

Было еще не очень темно, и я смог разглядеть высокие стены с башнями, отвесно уходившие в воду рва, окружавшего замок. Под аркой ворот стояли несколько стражников с алебардами. Один из них пошел нам навстречу.

– Когда-нибудь тебе придется ночевать в лесу, - сказал он старику. Мы уже собрались поднимать мост.
– Тут он увидел меня.
– Ты кто?

– Путник, ищущий ночлега.

– У нас ты ничего не получишь.

– Почему?

– Приказ - чужих не пускать. Ищи другое место.

– Но вокруг лес... Не ночевать же под деревом.

– Не знаю. Убирайся!
– Он угрожающе наклонил алебарду.

Мне ничего не стоило сбросить этого ревностного служаку в ров, но от ворот отделились еще несколько стражников. Они двинулись на помощь товарищу. Поневоле приходилось уступить. Я слез с телеги и тут поймал взгляд старика, устремленный на мой плащ. Признаться, мне не хотелось с ним расставаться, имея в перспективе ночевку на природе, но обмануть этого нищего я не мог. Отстегнув плащ и протянув его старику, я отошел прочь. Телега въехала в ворота.

Со скрежетом опустилась тяжелая решетка; медленно стал подниматься мост, грохоча цепями.

Под покровом наступившей ночи я остался один перед широким рвом, в воде которого отражались звезды...

Времени на раздумья не было, да и раздумывать, собственно, было не о чем. Становилось все холоднее, а перед холодом я был безоружен - нечем было даже развести огонь. Единственный выход - проникнуть в замок. Но добром туда не пускали. Что ж, попробуем по-другому, - я пошел вдоль рва, всматриваясь в стену, смутно черневшую на фоне неба. Одинаково высокая, она тянулась от башни к башне, и стало понятно, что искать изъяны, да еще в темноте, бесполезно.

Остановившись, я отбросил последние колебания и быстро разделся. Увязав одежду в рубашку, я поясом прикрепил ее на голову и, опершись руками о берег, стал спускаться в воду.

Предосторожность оказалась не лишней - глубина начиналась сразу. Очутившись по горло в воде, дна я не достал и, стараясь держать голову как можно выше, сразу поплыл.

Пересечь ров было делом пустячным, но что ждало впереди! Еще с моста заметив, что стена отвесно уходит в воду, я, подплыв к ней, не имел опоры под ногами. Руки наткнулись на кладку из огромных, грубо отесанных камней, и, нащупав неровности, я подтянулся. Выбравшись из воды, я понял, что недооценил трудности своей затеи. Мне не раз приходилось лазать по скалам без всякого снаряжения, но то было днем, в теплую погоду... А сейчас! Камни были влажными, отчего руки и ноги то и дело скользили. Чтобы не сорваться, я был вынужден плотно прижиматься к стене, холод которой леденил грудь, да и спине было нежарко. Пальцы немели и плохо слушались. Время для подобных восхождений в голом виде было явно не подходящим...

Уже преодолев больше половины пути, я почувствовал, что выдыхаюсь. Но отступать было некуда. Неожиданно пальцы нащупали неширокий карниз, который, видимо, остался после надстройки стены. Собрав последние силы, я забрался на него и расслабился. Это были мгновения блаженства! Все тело радовалось отдыху. Но долго стоять было нельзя - холод все время напоминал о себе, и я стал взбираться дальше.

Камни здесь стали заметно суше, и дело пошло веселее. Наконец рука коснулась верхнего края стены! Уцепившись за него, я стал подтягиваться и тут случилось непоправимое: камень, за который держался, плохо лежал в кладке и не выдержал моего веса. Я почувствовал, как он тронулся с места, но было уже поздно. Чтобы он не накрыл меня, я сильно оттолкнулся и полетел вниз...

Падать оказалось гораздо быстрей и проще, чем взбираться. Я сориентировал тело и классически вошел в воду головой, вероятно, почти без всплеска, чего нельзя сказать о проклятом камне, который упал мгновением раньше, наделав много шуму. Глубина рва вполне позволяла использовать стену в качестве вышки для ныряния, и если бы не одежда, которая от удара о воду сбилась на лицо, залепив рот и нос, я бы не испытал никаких неудобств. Вынырнув и первым делом сдвинув в сторону свои тряпки, отдышался и поплыл к противоположному берегу. На вторую попытку сил не осталось. Да она была и невозможна: переплыв ров и схватившись за свисающий куст, я обернулся и увидел, что на стене творится нечто интересное. Там метался огонь, слышались голоса, бряцало оружие. Разворошенный муравейник! Между двумя зубцами остановилась темная фигура и замахала факелом:

– Сюда! Это здесь!

– Что там?
– послышался властный голос.

– От стены камень отвалился. Вот тут, господин лейтенант.

Рядом с первой фигурой выросла тень второй.

– И из-за этого подняли такой переполох?!
– Офицер осмотрел выбоину и покачал головой.
– Я говорил, что стену надстроили плохо - рушится сама собой...

– Осмелюсь доложить, господин лейтенант, перед тем как упал камень, мне почудились какие-то шорохи снаружи. Я уже хотел пойти посмотреть, а тут...

– Что ты несешь? Какие шорохи? Просто проседала кладка. Смотри! он взял факел и высунул его наружу.
– Не думаешь ли ты, что кто-то мог лезть здесь? Тут и кошке не под силу... Все! Часовые - по местам! Рабочие завтра починят стену. Проследи, чтоб сделали это хорошо.

Он удалился, сопровождаемый несколькими, судя по топоту, стражниками, а над злополучным местом вновь показался факел: часовой еще раз внимательно оглядел стену, а затем долго всматривался в ночь. Наконец скрылся и он. Снова все окутал мрак.