– Ну что вы!
– усмехнулся снова Василич.
– Рашид Алиев недавно у нас работает. Где-то с ноября прошлого года.

Еще один пальчик! Именно в ноябре начали работать крадуны. Попался Рашид!

– В общем, решим ваш вопрос. Вам потребуется примерно шестьсот-семьсот килограммов в месяц. Организуем. Готовьте документацию.

– Спасибо.

Выйдя за территорию мясокомбината номер шесть, я с большим уважением подумал об этом Василиче. Но с еще большим - об Алешке. Похоже, что он наперед знал те ответы, которые я только что получил.

И еще я подумал: питомник… Питомник служебных собак… Приют!… Кирилловка! Он возит туда мясо для бойцовых и краденых собак. И самих краденых собак заодно поставляет.

Лешка тем временем «разбойничал» в Кирилловке. Конечно, если бы я знал, что он туда отправится, ни за что его одного не пустил бы. Но я не знал, а Лешка мне потом объяснил:

– Я, Дим, нарочно один поехал, я неприметный такой. Но сообразительный.

А я, значит, во всем наоборот. Так я его понял.

В общем, он решил разыскать эту заброшенную баню и убедиться, что именно там держат украденных собак.

Проще всего было бы расспросить кого-нибудь из местных жителей. Но, во-первых, это опасно, можно привлечь внимание крадунов, а во-вторых, кто знает, сколько заброшенных бань в этой сельской местности. И Алешка выбрал самый надежный путь - направился на рынок.

Он терпеливо бродил по «собачьим» рядам, дожидаясь, когда снова появятся купцы-бульдоги. Познакомился со всеми собаками, которых привели на продажу. Собаки были грустные, необщительные. Они будто знали, зачем их сюда привели, сидели, понурясь, опустив или прижав уши, с печальными глазами. Некоторые хозяева тоже были грустны, ведь тяжело расставаться со своими любимцами, а другие казались бессердечными - они громко, с прибаутками, расхваливали свой живой «товар»:

– А вот пес кусачий! Даже в темноте зрячий! Горячо дышит, злобой пышет, каждый шорох слышит! Дом защищает - кого хошь покусает! За жуликом увяжется - мало не покажется!

А «кусачие и зрячие» покорно и обреченно ждали перемен в своей нелегкой собачьей жизни.

Наконец появились бульдоги, деловито пошли по рядам. Высматривали собак, приценивались. Выбрали молодого, почти еще щенка кавказца. Лохматый добродушный здоровяк доверчиво пошел с бульдогами на поводке.

Алешка - за ними. Слежку он вел мастерски, по всем правилам наружного наблюдения: то шел вплотную, то далеко отставал, но не теряя их при этом из вида и не показываясь им на глаза. Беспокоился Лешка только о том, чтобы они не сели в машину. Тогда слежка прекратилась бы сама собой.

Прошли к станции, перешли железную дорогу, миновали какие-то старые строения и небольшую рощицу. И узкой, утоптанной в снегу тропкой направились к небольшому кирпичному зданию с облупившейся штукатуркой и треснутым шифером на крыше. Оттуда доносился многоголосый собачий лай. Он был разным - злобным и жалобным. Злобный лай требовал, жалобный - просил.

Дальше Алешка не пошел: местность была открытая, и его могли засечь. Он стал за дерево и осмотрелся. То, что он вышел на объект, сомневаться не приходилось: на фасаде здания сохранились почти все лепные буквы: «Кирилловские бни». Что это за «бни», без подсказки ясно.

Возле этих «бней» стояла легковая машина, иномарка, правда, битая во многих местах и вся в грязном снегу.

Бульдоги вместе с кавказцем поднялись по разбитым ступеням широкого крыльца, и один из них постучал ногой в левую дверь, над которой тоже сохранилась табличка «Женское отделение». И крикнул во весь голос:

– Крыс! Принимай мясо!

Дверь распахнулась, из нее выглянул молодой человек, который, как сначала показалось Алешке, что-то тихонько говорил, но слов не было слышно. Он просто что-то старательно жевал. Этот Крыс принял поводок и увел кавказца внутрь. Дверь захлопнулась. Бульдоги спустились с крыльца, сели в машину и уехали. Они, видимо, оставляли машину здесь, потому что переезд был далеко отсюда.

За несколько минут Алешка прикинул свои дальнейшие действия. Он быстренько вернулся на станцию, купил за рубль пластиковый пакет с ручками, набил его старыми скомканными газетами и направился в «баню».

Теперь он шел к зданию открыто. Беспечно насвистывая, сдвинув шапку на затылок, помахивая пакетом. Основа его плана - играть под дурачка. Он давно уже убедился, какая это выгодная роль. Каждый человек, к которому обратится с вопросом такой «дурачок», снисходительно даст необходимые разъяснения - приятно же самому умным побыть.

Для начала Алешка осмотрел здание. Даже обошел его кругом. Крыльцо, две двери: вход в мужское и женское отделение. Окна и там, и там замазаны краской. В мужском отделении - злобный лай. Значит, там содержатся бойцовые псы. В женском - лай жалобный, скулеж. Понятно и это. Здесь спрятаны украденные и купленные собаки. Над дверьми, на фронтоне, табличка: «Собачий приют».

Сзади к дому примыкала площадка, обнесенная высокой стальной сеткой. За площадкой - большой пруд, покрытый бугристым льдом.