– И ты хочешь, чтобы я теперь позвонил своей дорогой теще и спросил, где Настя? Ты совсем?!

– Меня она вообще на лоскуты пустит.

– Меня, думаешь не пустит? А если что-то случилось?

– А ты в училище позвони. Там уже занятия вовсю идут. Ты просто попроси позвать Настю Кудрявцеву! Что-нибудь обязательно ответят!

– Сам звони! Ты что, говорить разучился? Это же не теща!

– Ну, теща у тебя - ва-аще!

Некоторое время они молча смотрели на телефон. Никому не хотелось первым узнавать плохие новости.

* * *

Настя проиграла легчайчий пассаж и повернулась к ученице.

– Теперь поняла, как это нужно играть?

– Поняла...

– Давай, пробуй.

Девица, которая в свои четырнадцать выглядела едва ли не старше Насти, села к инструменту и принялась спотыкаться. Настя вздохнула и вышла в коридор. Там беседовала по сотовому коллега.

– Лен, дай на пару слов, - попросила Настя.

Лена, кивнув, сказала: "Ну, до связи" и передала ей аппарат.

– Коль, ты? Дикий у тебя? Передай ему - с него причитается. Я выяснила, где живет эта его Монсеррат Кабалье. Что? Пара идиотов! Я такую дрянь не пью! Все, отбой!

* * *

На сей раз в Барсуковку приехали автобусом. Миновали ту остановку, что возле моста, и вышли на следующей, уже посреди микрорайона.

* * *

– Ага, вон там - мост, вот тут - пустырь, - Дикий разбирался с местной географией.

– Видишь, четыре шестнадцатиэтажки, она - в крайней, - объяснила Настя.

– Вот прямо так и живет?
– Дикий не мог поверить, что прекрасное неземное видение со своим голосом обитает на обычных квадратных метрах и платит за квартиру.

– А ты как думал?

Он не думал никак. Но сейчас, сию минуту, он понял, что может отыскать свою красавицу днем, познакомиться и даже - ох, не сорвалось бы! ..

Непостижимым образом Настя прочитала мысли Дикого.

– Тебе до нее, как до звезды!

Дикий промолчал.

– Ты думаешь, у нее никого нет? Это с такой фигурой и с таким голосом?

– А если у нее кто-то есть, то почему этот козел отпускает ее ночью под мостом глотку драть?
– возразил Дикий.

– Откуда я знаю!

– Вот и я о том же...
– Дикий, словно больше не замечая Насти, пошел к той самой шестнадцатиэтажке и встал под ней, задрав голову.

– На хрена ты ей сдался!
– выкрикнула Настя. Ей было обидно постаралась на пользу сопернице...

Дикий, опомнившись, поспешил к Насте, но тут очень вовремя к остановке подъехал автобус. Настя успела вскочить в него, а вот Дикий - нет...

* * *

А запись Дикий принес администратору Эдику.

Из маленького и уже раздолбанного диктофона, лежавшего на столе, неслись звуки, в которых хотя и с трудом, можно было опознать меццо-сопрано и оперную арию.

– Что ты мне голову морочишь?
– устало спроси Эдик, когда запись кончилась.
– Откопал на чердаке старый винил, прокрутил перед микрофоном и доволен! Этой пластинке лет сорок по меньшей мере!

– Да ты подумай головой!
– воззвал Дикий.
– Она же мужской репертуар исполняет! По-русски! Где я тебе найду такую идиотскую пластинку?!?

– На чердаке!

– На котором?!?

Тут до Эдика понемногу стало доходить...

– Если допустить на минуточку, что ты не свихнулся и не врешь, то это...
– Эдик хмыкнул.

– Ну - это?..

– Это для нас с тобой кормушка на ближайшие двести лет. Познакомь меня с ней. Приведи ее ко мне на этой же неделе поближе к вечеру.

Легко сказать - познакомь! Приведи! Дикий и понимал, что Эдик обнаглел, и знал, что в одиночку он такое дело не раскрутит.

Он разинул было рот, чтобы возразить, но заткнулся и молча кивнул.

* * *

В разведку он отправился грамотно - с букетом. Букет должен был вызвать доверие у окрестных старушек. Найти их оказалось несложно - под одинаковыми козырьками над подъездами многоэтажек сидела на коротких лавочках почти одинаковые бабушки - по две-три, больше не помещалось.

Дикий переходил от подъезда к подъезду.

* * *

– Мы с моей Анькой договорились вместе на день рождения к ее сестричке пойти, а я пока цветы искал, опоздал. Она на меня обиделась, сама уехала, я - за ней. Знаю только, что эта сестричка в Барсуковке, в крайней шестнадцатиэтажке. Приехал - ой, мама дорогая, тут же десять подъездов!

– А как зовут?
– осведомилась очередная старушка.

– Если б я знал! Я ее только на фотке видел. Ей чуть за двадцать, волосы светлые, длинные, вьются, глазищи - во, на фотке она в белом платье...