И сенатор расплылся в улыбке, очень довольный своим чисто парламентским остроумием.

– Комиссия работает весьма успешно. За истекшую неделю имеются немалые достижения. Я думаю, дядюшка, мы с вами вдвоем можем неплохо управлять нынешним правительством.

Сенатор снова просиял. Приятно слышать, что такая красотка называет тебя дядюшкой!

– Видели вы Хопперсона вчера вечером, когда началось заседание конгресса?

– Видела. Он пришел. Он какой-то...

– Что такое? Он принадлежит к числу моих друзей, Лора. Прекрасный человек, превосходный человек. Не знаю, к кому еще в конгрессе я с такой легкостью могу обратиться за помощью в любом богоугодном деле. Что же он сказал?

– Ну, он сперва ходил вокруг да около. Говорил, что рад бы помочь неграм, что обожает негров и всякое такое, - все они так говорят, - но законопроект насчет земель в Теннесси его немного пугает: не имей к этому отношения сенатор Дилуорти, он заподозрил бы, что правительство хотят на этом деле обжулить.

– Вот как? Он так и сказал?

– Да. И сказал, что никак не может голосовать за этот законопроект. Он трус.

– Нет, дитя мое, это не трусость, а осторожность. Он очень осторожный человек. Я не раз участвовал с ним во всяких комиссиях. Я знаю, ему всегда нужны веские доводы. А вы ему не объяснили, что он ошибается насчет вашего законопроекта?

– Объяснила. Я обо всем подробно говорила. Пришлось сказать ему о некоторых побочных обстоятельствах, о некоторых...

– Вы не упоминали моего имени?

– О нет. Я сказала ему, что вы помешались на неграх и на филантропии, это же чистая правда.

– "Помешался" - пожалуй, слишком сильно сказано, Лора. Но вы же знаете, хоть я и принимаю участие в наследниках этого имения и желаю им всяческого успеха, я бы палец о палец не ударил ради вашего законопроекта, не будь он направлен на благо общества и на благо черной расы.

На лице у Лоры выразилось некоторое сомнение, и сенатор продолжал:

– Поймите меня правильно, Лора. Не отрицаю, все мы заинтересованы в том, чтобы законопроект прошел, и он пройдет. Я ничего от вас не скрываю. Но я хотел бы, чтобы вы помнили: есть принцип, которого я всегда и неизменно придерживаюсь в моей общественной деятельности. Я никогда не действую в чьих-либо личных интересах, если это не оправдано и не облагорожено более широкими соображениями общественного блага. Я не уверен, что христианин имел бы право трудиться для спасения собственной души, если бы труды эти не служили также и спасению его собратий.

Сенатор произнес все это с большим чувством.

– Надеюсь, - прибавил он, - вы разъяснили Хопперсону, что наши побуждения чисты?

– Да, и он как будто все увидел в новом свете. Думаю, он будет голосовать "за".

– Надеюсь; его имя придаст делу нужную окраску и внушительность. Я так и знал, что вам надо лишь разъяснить ему, насколько это справедливое и благородное дело, чтобы заручиться его искренней поддержкой.

– Мне кажется, я его убедила. Да, я уверена, теперь он будет голосовать как надо.

– Вот и хорошо, вот и хорошо, - сказал сенатор, улыбаясь и потирая руки.
– Есть еще новости?

– Вероятно, вы найдете здесь кое-какие перемены, - Лора протянула сенатору отпечатанный список имен.
– В отмеченных можно не сомневаться.

– Угу... м-м...
– сенатор пробежал глазами список.
– Это весьма обнадеживает. А почему перед некоторыми именами стоит "У"; а перед другими "ББ"? Что это означает?

– Это мои условные значки. "У" обозначает - убежденный моими доводами; а "ББ"* - это общий знак для тех, у кого есть родственники. Видите, он стоит перед тремя членами почтенной комиссии. Я думаю сегодня поговорить с председателем комиссии, мистером Бакстоуном.

______________

* Блудный братец. Это выражение, изобретенное Лорой, означало не только брата, но и зятя, шурина или деверя (Прим. авторов.)

– Это очень важно, с ним надо поговорить не откладывая. Бакстоун человек светский, но склонен к благотворительности. Если мы заручимся его поддержкой, то и комиссия выскажется в нашу пользу, а это не шутка - иметь возможность в нужную минуту сослаться на одобрение комиссии.

– Да, я еще говорила с сенатором Бэлуном.

– Он нам поможет, я полагаю? Бэлун уж если согласится, то все сделает. Не могу не любить его, хоть он и шутник и зубоскал. Он иногда прикидывается легкомысленным, но во всем сенате нет лучшего знатока священного писания. Он ничего не возразил?

– Да нет, он сказал... надо ли повторять, что он сказал?
– спросила Лора, искоса взглянув на Дилуорти.

– Ну разумеется.

– Он сказал, что законопроект, несомненно, очень хорош. Раз уж сенатор Дилуорти им занимается, значит, это затея стоящая.

Сенатор засмеялся, но несколько деланным смехом.

– Бэлун вечно со своими шуточками, - сказал он.

– Я ему все объяснила. Он сказал: "Прекрасно!" Только он хотел бы сам потолковать с вами, - продолжала Лора.
– Он красивый старик и очень любезен для своего возраста.