Уошен упомянула несколько излюбленных туристами мест, но ни словом не обмолвилась о встрече с Памиром.

И наконец, пожав плечами, призналась, что не видит во всем этом никакой загадки, полагая это просто неким важным секретным делом. Однако, не имея дополнительной информации, ничего более точного предположить не может.

–  Браво!
– крикнул в ответ на это заявление какой-то сероглазый капитан.

Уошен принялась есть. И пить. Ее появление здесь теперь постоянно сопровождалось звуками переливающихся жидкостей, говорившими о дюжинах кегов наилучшего вина, доставленного сюда из района Моря Альфа, где оно возделывал ось опытными руками и ногами обезьян. Судя по размеру натекшей красной лужицы, какой-то кег самовскрылся еще в тот момент, когда первый капитан сошел со ступеней грузоподъемника.

«Дивное вино», - думала Уошен. Рядом снова оказался капитан, крикнувший «браво!» На этот раз она посмотрела ему в лицо.

–  Дью, - представился он, протягивая руку и широко улыбаясь.

Уошен едва удержала кружку на подставке и пожала предложенную руку свободной рукой.

–  Мы встречались на банкете у Премьера. Двадцать лет назад.

–  Двадцать пять.

Как и большинство капитанов, Дью был очень высоким для своей породы и обладал крупно вырезанными чертами лица, отнюдь не лишенными обаяния, вызывавшего искреннее доверие у человеческих пассажиров. Даже одетый в простой костюм, он выглядел гордо и значительно.

–  Как это любезно с вашей стороны, что вы помните меня. Спасибо.

–  Вас трудно забыть.

Даже стоя на месте, Дью двигался, вся его плоть вибрировала, словно вода, готовая закипеть.

–  И что вы думаете по поводу этого испытания?
– спросил он, и серые глаза его блеснули.
– Разве это не странное место для встречи?

–  Странное. Честное слово.

И, не сговариваясь, они посмотрели вокруг. Пол и потолок заканчивались уродливой серой стеной с редкими окнами, еще больше подчеркивавшими ее уродство.

–  А что стало с пиявками?
– спросила Уошен, зябко обнимая себя за плечи.
– Кто-нибудь знает?

–  Они ускользнули в море под нами.

–  Нет.

–  Или мы заставили их двигаться в другом направлении.

–  В каком?

–  В обоих. Или еще в каком-нибудь. Они такие странные твари. Никогда не выберут какого-нибудь направления, не распространив слуха, будто на самом деле идут по сотням других.

Наверное, чтобы сбить с толку своих воображаемых врагов.

–  Но где бы они ни были, - поспешил закончить Дью, - они поступили правильно.

–  Полагаю, что вы правы, - ответила Уошен, прекрасно понимая, что это лишь простая учтивость.

Дью уселся рядом, улыбаясь, и все тело его вздрагивало от нервической энергии.

–  Двадцать пять лет прошло, а что, кроме этой даты, помнила она об этом человеке?

Однако Уошен не успела углубиться в свои соображения, мысли ее прервал глубокий и знакомый голос.
– Вы едва не опоздали, дорогая. И все это заметили. Миоцен.

Поспешно повернувшись, чтобы выказать свое почтение, Уошен увидела лицо, которое было ей более чем просто знакомо. Лицо Вице-премьера было узким, как лезвие боевого топора, и не более теплым, чем обух, а все кости даже под упругой плотью казались острыми и несгибаемыми. Темные глаза ярки до дрожи. Короткие каштановые волосы перемежались седыми прядями. Высокая, выше всех присутствующих, Миоцен касалась головой потолка. И все же она не склоняла ее даже из соображений простого удобства.

–  Я спрашиваю вас не потому, что вы знаете больше других, - сказала она.
– Но, как вы думаете, чего хочет Премьер?

Сразу стало тихо. Остальные капитаны затаили дыхание, втайне довольные, что отвечать на этот вопрос придется не им.

–  Я ничего не знаю, - убежденно ответила Уошен.

–  Зато я знаю вас. У вас, наверняка, есть соображения, десятки идей.

–  Возможно…

–  Все ждут, дорогая…

–  Можно насчитать не менее сотни причин..

–  И каковы же они?

–  Это мы.

Их группа стояла неподалеку от одного из редких окон - уродливого куска толстого искривленного пластика. За ним не было ничего, кроме черноты и вакуума - океан жидкого водорода, бескрайний, спокойный, незабываемо холодный лежал у них под ногами всего в пятидесяти километрах. В окне же не было видно ничего, кроме их собственных, искаженных пластиком отражений. Уошен посмотрела на себя, на свое красивое, без признаков возраста лицо, на смоляные с белой прядью волосы, собранные в хвост, большие шоколадные глаза, в которых читались откровенность и добытое трудом удовольствие.

–  Премьер выбрала нас - и потому мы суть причины.

–  Что ты видишь, дорогая?
– неожиданно перебила ее Миоцен, вглядывавшаяся в собственное отражение.

–  Элиту элит.
– И Уошен нараспев стала перечислять героев последнего тысячелетия.
– Монка - новенькая, но уже добившаяся второй ступени, Ааслин, занимавшаяся проблемами двигателей и достигшая степени инженера, Салюки и Уэстфолл выигрывали Приз Премьера чаще, чем кто-либо еще, я таких не помню…

–  Бьюсь об заклад, что они-то помнят!
– раздался чей-то выкрик. Капитаны рассмеялись и снова затаили дыхание.