– Слишком крепкий для нее, - пробормотал Энглехорн.

– Мне ничего не надо, - выдавила из себя Анна, сев на кровати.
– Я в порядке. Она привлекла к себе Дрискола и ткнулась лицом в его грудь.
– О, Джек! Мы действительно вернулись!
– Она разрыдалась.

– Не надо!
– успокаивал ее Энглехорн.
– Конечно, вы уже вернулись и скоро будете на корабле.

– Плачь, дорогая!
– шептал Дрискол.
– Ты слишком много пережила.

– Впервые, - сказал он остальным, - я вижу ее слезы.

Все были так поглощены счастливым возвращением Анны и Дрискола, что никто не заметил возвратившихся туземцев; все племя стекалось на площадь. Сначала вышла одна туземка и наблюдала за тем, что творилось на поляне, потом она исчезла из вида. Вслед за ней появилась другая женщина и недоверчиво уставилась на происходящее. Потом она тихо исчезла в темноте за деревней. Вскоре появились мужчины, которых вели вождь и шаман, они направлялись к площади. Некоторые из них взбирались на стену с зажженными факелами.

Энглехорн первым увидел эту приближавшуюся черную массу туземцев и резко скомандовал.

– Бадо! (Стойте!)

Матросы тут же образовали кольцо вокруг Анны, но туземцы ничего не замышляли. Они были просто ошеломлены и не верили своим глазам. Они пялились на Анну, глухо и монотонно бормоча: "Конг... Конг... Конг... Конг. "

– Это, - сказал Денхам многозначительно, - как раз то, что я и хотел бы знать. Что с Конгом?

– Что с ним?
– переспросил Дрискол.

– Я приехал сюда снимать картину, - ответил Денхам, - но Конг стоит всех картин в мире. Теперь, когда Джек и Анна спасены, я... хочу... это... животное!

Вся команда, Энглехорн и Дрискол, державший Анну в объятиях, все уставились на Денхама.

– Что?

– Он сумасшедший!

– Неужели мало того, что случилось!

– Мне нужен Конг, - настаивал Денхам.
– У нас есть бомбы. Если мы захватим его живым...

– Нет!
– взорвался Дрискол. Утаив то, что значил отдаленный треск деревьев, который преследовал их с Анной на протяжении всего пути, он посмотрел на Денхама.
– Конг в нескольких милях отсюда. В своем логове. Оно находится на вершине скалы, которую не сможет взять приступом целая армия.

– Это в том случае, если он останется там, - согласился Денхам.
– А если нет?

– Почему нет?

Денхам многозначительно посмотрел на Дрискола.

– Потому, что у нас то, что хочет Конг. Ты, Джек, знаешь это не хуже меня.

– То, чего он никогда не получит снова, Денхам. Если ты хочешь...

– Использовать Анну как приманку?
– закончил Денхам.
– Ничуть. Ты тоже об этом знаешь, Джек. Но ты и все остальные знаете, что когда я чего-то хочу, я довожу это до конца.

– Хорошо!
– он вызывающе посмотрел на каждого матроса.
– Я начал эту затею с Конгом, и я хочу ее закончить. Животное уже видело красоту, и приманка не нужна. Конг придет и без нее. Его инстинкт, инстинкт животного, говорит ему, что лучше остаться в логове. Но память о красоте по-прежнему жива в нем. И это сильнее инстинкта. Он обязательно придет.

Дрискол выпрямился, держа на руках Анну.

– Я несу ее обратно на корабль, - сказал он.

В этот момент, высоко на стене монотонное бормотание туземцев переросло в ужасные вопли, факелы поднялись выше.

– Конг, Конг!

Со стороны поляны раздались удары в грудь и ужасный вопль Конга. Анна вскрикнула и Дрискол прижал ее к себе.

– Он пришел за нами!

– Закройте ворота!
– закричал Денхам.
– Заприте их!

Энглехорн оставил Лампи и еще несколько матросов для охраны Анны, все остальные бросились к воротам. К ним присоединились полсотни туземцев.

Огромные створки ворот стали медленно закрываться. Но в сужавшемся проеме, в свете факелов, уже виднелись очертания Конга, его ужасный рев заставлял трепетать людей.

Проем в воротах был уже не шире щели, когда Конг ударил в них. Проем расширился и в нем показалась задняя лапа Конга. Обхватив ею створку ворот, он сильно рванул ее. Толпа на стене ахнула, на площади началась паника.

Дрискол с Анной на руках скрылся за ближайшим домом. Денхам бросился на помощь команде, державшей ворота. Дюйм за дюймом проем становился все шире. Конг просунул в него переднюю лапу, схватил матроса, поднял его высоко и сильно швырнул об стену.

Увидев это, туземцы, державшие бревна, которыми они должны были запереть ворота, как только сомкнутся створки, в страхе разбежались.