Глава 6.

– Неужели! – воскликнул я.

– Да, – твердо сказал Холмс, – и ошибка исключена. Я вскочил с кресла.

– Поздравляю вас, Холмс! Вы самый великий сыщик на свете! Но кто же он?

– Отойдем в сторону, – Холмс выразительно поглядел по сторонам и, взяв меня за руку, вывел в коридор. Мы спрятались в самый темный угол, спугнув при этом стаю летучих мышей.

– Вот он! – сказал Холмс и протянул мне записную книжечку. – Преступник один из этих ста двенадцати человек.

В полумраке я с трудом разобрал длинный список имен и фамилий, заканчивавшийся моими.

– Преступника всегда тянет на место преступления – торжественно сказал Холмс. – Поэтому в настоящий момент он находится в замке. Он – один из ста двенадцати присутствующих. Теперь остается только узнать, кто же именно похититель. У вас есть какие-нибудь подозрения?

Все это было несколько неожиданно для меня. Напрягая зрение, я еще раз пробежал взглядом весь список и, хорошенько подумав, сказал:

– Я подозреваю жену лорда Дэниела Блэквуда – леди Джейн.

– Спасибо, Уотсон! – воскликнул Холмс, потирая руки. Он отнял у меня книжечку и вычеркнул леди Джейн из списка. – Теперь я уверен, что она не виновна. Осталось всего сто одиннадцать человек. Может быть, вы подозреваете еще кого-нибудь?

Я промолчал, не в силах постичь логику великого сыщика.

– Так значит больше никого? Досадно! – сказал Холмс. – А может, они действовали сообща? Тогда им досталось… – Холмс извлек из нагрудного кармана счеты и долго гремел костяшками, – им досталось больше, чем по полфунта. Весьма вероятно! Кстати, я узнал откуда взялся тот священник! Вчера утром его поймал конюх Фред и потащил исповедовать лорда. С тех пор из замка его не выпускали, а чтобы он не сбежал, приставили к нему доктора. Немудрено, что он так быстро исчез после похорон. – Холмс усмехнулся и задумался.

Тем временем, в конце коридора показался Дэниел с незнакомой юной мисс по правую руку и костылем в левой. Он заметил нас.

– О! Холмс! Уотсон! Рад вас видеть! Знакомьтесь, это моя кузина. Кузина – корзина… Ха-ха-ха! Это я сам придумал.

Я понял, что Дэниел не так трезв, как хотелось бы.

– Да, – вспомнил лорд Блэквуд, – там собираются читать за вещание! Пошли, послушаем.

Когда мы появились в зале, пробиться к нотариусу не было никакой возможности.

– Давайте заберемся на галерею, – предложил Холмс, – оттуда очень удобно наблюдать за происходящим.

– И бросаться бутылками, – добавил Дэниел. Мы дружно отправились наверх по скрипучей лестнице, заваленной тряпьем, окурками и ржавыми ведрами. С галерей зал был виден, как на ладони. Плотная толпа обступила нотариуса, вскрывавшего пакет с завещанием.

– «Я, лорд Хьюго Блэквуд, – гнусаво начал нотариус, – находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю все свое движимое и недвижимое имущество, оцениваемое в восемь миллионов девятьсот тысяч пятьсот двадцать пять фунтов стерлингов, а именно: родовой замок Блэквуд-холл в Девоншире, а также поместья Гринфилд и Эндлесс-хоул в графстве Мидлсекс и усадьбу Эмпти-Плейс в Хемпшире, а также свой лондонский замок, со всеми примыкающими к ним угодьями и со всей обстановкой, сбережения в ценных бумагах и ассигнациях, а также все мои конюшни и псарни…» – нотариус сделал долгую паузу, чтобы перевести дух.

В зале стояла гнетущая тишина. Кузина Блэквуда вцепилась мне в руку. Дэниел невозмутимо вырезал ножиком свое имя на перилах галереи.

– «…завещаю все это моему старшему сыну Дэниелу Блэквуду!».

Все ахнули. Чтобы не вызвать нездоровых толков, я тоже ахнул. Холмс, отличаясь яркой индивидуальностью, ахать не стал. Внизу кто-то упал в обморок. Это был сорвавшийся с галереи Дэниел. Лицо его выражало крайнюю степень изумления.

– Принесите стакан вина! – крикнула леди Джейн, склонившись над безжизненным телом мужа. – Быстрее! Дэниелу плохо!

– Да-да, принесите вина! – сказал Дэниел, моментально очнувшись.

Нотариус, тем временем, продолжал:

– «…младшему же моему сыну – Грегори – завещаю книгу «Торжество добродетели», хранящуюся в верхнем ящике моего письменного стола, ибо уверен в нем и считаю, что он сам в силах добиться всего, чего пожелает, и материально обеспечить свое будущее». Завещание вступает в силу через десять дней, дата, подпись и… и все, господа…

Толпа зашумела. Большинство собравшихся было разочаровано. Все бурно обменивались впечатлениями.

Мы с Холмсом спустились вниз, пробились к лорду Блэквуду и поздравили его с получением наследства. Дэниел сидел на полу и хлопал в ладоши. Рядом с ним стоял Грегори. Вопреки моим ожиданиям, он был спокоен. Грегори воспринял случившееся, как должное.

Люди хлынули к выходу, и через две минуты холл опустел. В холле, не считая нас с Холмсом, остались только братья и доктор Мак-Кензи. За окнами темнело. Волнами подкатывала усталость. С галереи свалилась крыса, но не разбилась – проломился пол, и она с хохотом провалилась в образовавшуюся дыру. Я почувствовала, что схожу с ума.