В.Н. взорвался: - Да как ты смеешь, шут гороховый, меня так называть! Ну, не помнишь имени - спроси! Или мозги совсем пропил, придурок! Я тебя, дубину, хотел в Клуб работать позвать, я тебе говорил! Но ты же ни хрена не помнишь, - поотшибало все, а тебе всего-то ничего лет! Мог бы - измордовал! Права не имею!
– В.Н. даже задохнулся от злости и собственного крика, а Леха испугался, притих, - видно, не ожидал от "задохлика" такого.
– А как вас зовут?..
– тихо спросил Леха.
– Никак меня не зовут, понял? Для тебя! И - давай отсюда! Нашел дураков - или ему наливай, или давай денег!

Владимир Николаевич уже вовсю наигрывал, ему нравилось, как тушевался, уменьшался в размерах развалистый до этого Леха.

Тот понуро сидел, повесив буйну голову.

Владимир Николаевич лопался от смеха, но держал позу.

Полез в карман халата, там у него почему-то лежали деньги.
– На, и отваливай!

И Леха заплакал.

Он плакал тихо и жалостно. Ничего не говорил, и денег у В.Н. не брал.

И Владимиру Николаевичу опять стало его жалко - несмышленыш совсем! Пусть, дурак, проспится, а там надо подумать: может, на дверь со Стасом?.. Ладно, потом. Сейчас ему надо проспаться.

Леха поднялся, он уже не плакал, лицо у него было скорее суровое. Ну, я пойду, спасибо вам за все. А деньги я отдам!
– вдруг громко сказал он, и в глазах его сверкнули золотые точки, будто мгновенно вспыхнули два огонька и погасли. ... А ты разобиделся, милок, подумал В.Н., - и очень хорошо! Может, стыдно станет!
– Не придуривайся, куда ты сейчас пойдешь? Сразу в ментовскую? спросил В.Н. на понятном Лехе наречии, - ложись, отсыпайся, а потом поговорим. И сейчас больше - ни грамма, хоть удавись. Слышал? (Леха кивнул. Он опять стал мягким и добродушным).

В.Н. понял, что Леху надо где-то закрыть... В его комнате, а он сам вполне может и не ложиться.

Так и было сделано.

Леха как прилег на подушку, так и захрапел. ... Но что будет, когда он проснется? подумал В.Н. и постарался отмести эту хотя бы проблему.

Его очень беспокоил вечер, - как-то он пройдет? Надо ли выходить с шоу? И масса всего другого.

Вечер начался сразу с бурных страстей.

Пришла пьяноватая Ирма и стала ломиться в Клуб с воплями, что она должна увидеть Эла!

Стас не хотел её пускать, но она такой устроила шум, что вышел В.Н. и разрешил ей войти.

Ирма со слезами на глазах, заплетающимся языком поблагодарила его и тут же ринулась в зал - разыскивать любимого "Эла".

Саша пришел, и она во всеуслышание заявила (хорошо, что никого, кроме своих, не было), что хорошо зарабатывает на стариках-иностранцах и может себе позволить содержать такого парня, как Эл.

Саша рассердился и ответил ей довольно сухо, что у него самого есть бабки, и он в её подачках не нуждается...

В.Н. ушел принимать анальгин.

Когда он вернулся в зал, Саши и Ирмы не было.

Витюша и Игорек сидели за столиком и потягивали пиво.

В.Н. спросил, где Саша и что с Ирмой.
– Ирма его утянула наверх. Ящик шампанского требовала. Мы дали три бутылки, ей уже хватит!

От всех этих дел голова разболелась сильнее и В.Н., усевшись за свой столик, принял ещё таблетку. Он думал о том, что если пойдет таким кувырком, то ничего не получится вообще.

Никаких заработков, никакого элитарно-сексуально-интеллектуального Клуба.

Забегаловка для тайного разврата! Надо было сразу понять, что это именно так и будет. ... А не сам ли ты хотел этого?.. гнусно прошептал внутренний голос, вот теперь лови кайф! Думаешь, ты много умнее Лехи? В.Н. не достало ни сил, ни аргументов для спора с внутренним голосом: тот был прав и в Клуб вошла целая компания женщин. ... Может, уже слух пошел? Непонятная Кика наслала?

А сама не пришла!?

Это были четыре дамочки примерно одного возраста и единой социальной ступени.

Всем под сороковку, хорошо причесаны, одеты с достатком, деньги в дорогих сумочках явно есть.

Три из них были абсолютно безлики, а одна - ничего: небольшая, полноватая, с копной вьющихся волос, заколотых небрежно на затылке, очень белым лицом и яркими ненакрашенными губами, которые она капризно надувала ( Владимиру Николаевичу почему-то вспомнилась Тоська - его не состоявшееся мужество...).

Глаза у неё были скрыты притемненными очками, но вертела она головой интенсивно и хорошо видела через это затемнение.