– За эту скромную сумму ты можешь дойти до второго поста.

– Я хочу добраться прямо до Его Величества.

– Четыре тысячи золотых монет, и тебе не придется идти ни через начальника королевской стражи, ни через первого советника. Вот так. Не скрою, что из этих четырех тысяч две пойдут первому посту: мы не хотим, чтобы стражники предали нас и навлекли на нас гнев других стражников и начальников остальных шести постов. Две оставшиеся тысячи пойдут доверенному лицу, тому, кто доведет тебя до трона. А ему из этой суммы тоже придется отдать немало, чтобы там закрыли глаза на происходящее. Возможно, это кажется сложным, но зато тебе не придется задерживаться в пути.

– Честно говоря, у меня всего полторы тысячи золотых монет. Я все отдам тебе, только сделай так, чтобы я поскорее добрался до Его Величества.

– Всего-навсего полторы тысячи! Это слишком мало!

– Это все, что Его Величество передал мне через камергера. Вероятно, в следующий раз мне дадут больше, и тогда я отдам тебе пять тысяч монет.

– Естественно, что камергер не передал тебе больше. Дай мне посоветоваться с заинтересованными лицами, это ровно на час, но эти полторы тысячи монет - вперед.

Немного поколебавшись, Али-Рыбак, в конце концов, отдал ему деньги, пытаясь скрыть от него свою досаду и свои опасения. " У меня нет другого выхода, - подумалось ему, - он сильнее меня. Он мог просто отнять у меня деньги и отправить восвояси. Такова жизнь: или пан - или пропал. Если бы я понял это с самого начала, то не попал бы в руки этого проклятого пса, головореза Месауда... Все же я славно придумал, что сохранил часть денег: кто знает, может быть, мне еще понадобится подкупить нескольких рабов или стражников? Да, Его Величество со всех сторон окружен разбойниками. И что я должен думать о трех своих братьях - Джабере, Месауде и Сааде? Должен ли я изобличить их перед Его Величеством, или должен отказаться от своего верноподданнического долга? До сих пор я молчал об этом проклятом псе Месауде и о том, что он со мной сделал. Это лишний раз доказывает, что я предпочитало скрывать это, да и что я могу сделать? Это же мои единоутробные братья и, как говорят, они занимают важные посты во Дворце. Как их одолеть? Впрочем, это личное дело Его Величества. Он и сам обо веем знает, как сказали мне враги и действующие под покровом ночи партизаны, тайна его могущества целиком и полностью заключена в его службе соглядатаев и осведомителей... Нет, братья все же важнее - важнее покорности королю и кому бы то ни было. Потом, кто знает? Может быть, они раскаялись и поведали о своих преступных деяниях Его Величеству... И все же Месауд приказал, чтобы тебе отрубили правую руку. Он хотел помешать тебе рыбачить, лишить тебя того, что составляет смысл твоей жизни. Не будь я его братом, он убил бы меня, - вот что мне дали понять. Сами палачи были удивлены легкости наказания... Но за что же было наказывать меня, меня, который пришел к Его Величеству только для того, чтобы выразить свою радость по поводу его спасения. Если бы Месауд не был так искушен во зле, он принял бы твою рыбу, отблагодарил бы тебя от имени Его Величества и отпустил бы с миром... И все же это мой брат. Мое доброе сердце не дает мне поступить с ним жестоко".

Возвращение начальника сторожевого поста прервало размышления Али-Рыбака. Устроившись рядом с ним, тот радостно сказал ему приблизительно следующее:

– Послушай, Али-Рыбак, конечно, деньги, которые ты дал, невелики. Это едва-едва позволит тебе беспрепятственно добраться до ворот Дворца. Но поскольку речь идет о тебе и в вашей реке водится такая прекрасная рыба, мне, к счастью, удалось напасть на такого человека, который проведет тебя...

– Наконец-то!
– воскликнул Али-Рыбак, подскочив от радости.

Но начальник поста тут же нанес ему жестокий удар:

– ...который проведет тебя только до главы королевской стражи. По правде говоря между ним и Его Величеством нет никакой разницы, ведь жизнь Его Величества находится в его руках.

"Это должно быть, Джабер, или Саад, да, никто иной, как Саад", подумалось Али-Рыбаку. Немного поразмыслив, он все же решил рискнуть. "Когда они узнают, что я не предал их, что я по-прежнему готов хранить тайну, хотя и настроен передать свой подарок, они отрекутся от своей жестокости, - рассудил он.
– И все же, это, несомненно, должен быть Саад!" Потом, взглянув в лицо начальника первого поста стражи, сказал:

– Согласен на главу королевской стражи.

– Тебе это очень выгодно. Несомненно, ты вернешься с десятью тысячами золотых монет в кармане. Пошли!

34.

Али-Рыбак очнулся среди невероятного шума. Женщины рыдали, издавая нечеловеческие крики, мужчины плакали в голос. У него сильно ломило левую руку. Так, будто ее отхватили ножом, или прижгли огнем.

– Где я?
– спросил он, поднимая голову.

Будто в тумане он видел, как какие-то призраки со всклоченными волосами и окровавленными пальцами склоняются над ним, царапая себе лица.

– Ты в городе Фаворитки.

Услышав это, он снова уронил голову, она казалась ему очень тяжелой. Все кружилось, земля словно поменялась местами с небом. Все, что доносилось до его ушей, действовало на него, как опиум или колдовские чары, и вызывало в нем нежность, грусть и еще какое-то чувство, неведомое ему раньше. Но откуда, откуда исходило это? Потом вокруг него воцарились полная тишина и покой, его одолел сон, и он заснул. И лишь звук ребаба возносился к небу. Восторгу души не было предела, душа сгорала, как свеча. Али-Рыбак почувствовал, как чьи-то руки осторожно приподняли его за голову и за ноги, уложили на что-то мягкое и унесли, слегка покачивая. Он отдался на волю событий, потому что боль усиливалась и становилась все нестерпимей.

Когда он снова открыл глаза, то увидел, что лежит в четырех стенах, а в изголовье у него стоит девушка в желтых одеждах, прекрасная лицом, которое показалось ему знакомым и которое он любил.

Нежная рука коснулась его лба, словно проверяя, нет ли у него жара. Потом пухлые губы поцеловали его в лоб. Две слезинки скатились ему на лицо.

– Значит, и ты здесь, Дева?

– Лежи спокойно, ты должен набраться сил.

– Я хочу знать, где я?

– В городе Фаворитки. Вот уже два дня, как тебя бросили на площади, ты терял кровь, а женщины-истерички и безвольные мужчины плакали и причитали вокруг тебя, и никто не осмеливался войти в этот проклятый город. Люди из Гордого города и партизаны пытались окружить город, но это ни к чему не привело. Ярость женщин лишь разгорелась еще пуще, чем мужество мужчин. Новость распространилась по всему королевству, гвардейцы Дворца предприняли атаку, чтобы помешать нам прийти тебе на помощь, но нам удалось отразить их нападение. Женщины нападали, чтобы захватить себе мужчин, и нам пришлось прибегнуть к хитрости, чтобы не наткнуться на них, и все же они смогли напасть внезапно на нескольких воинов на стратегических постах. Люди из Гордого города одурманили их черным дымом, а потом привели к нам. У нас воины совокуплялись с ними, а