На всякий случай Аслан положил в карман увесистый камень и, стараясь унять волнение, зашагал по узкой улице поселка. Может, на него никто и не обращал внимания, но ему казалось, что каждый прохожий подозревает, кто он и откуда. Да, одеждой и внешностью он был похож на итальянца - это так, но все же... Несмотря на то, что он был небрит, девушки оборачивались и смотрели вслед рослому и, пожалуй, красивому парню. Но, тем не менее он не мог успокоиться и особенно взволновался, когда вспомнил про свои старые арестантские ботинки - сочетание почти новой одежды и старой грубой обуви могло вызвать подозрение. Он ускорил шаг, хотя и не знал, куда держать путь. Скорее, скорее из города! На лбу у людей не написано, кто враг, кто друг.

...К вечеру Аслан оказался уже далеко. Он все время выбирал окольные пути. А теперь решил: "Будь что будет". И, добравшись до ближайшей деревни, постучал в первую попавшуюся дверь.

Ему открыла полная женщина средних лет. Пытливо оглядев его с головы до ног, спросила:

– Вам кого?

Аслан пошел на риск. На ломаном словенском языке признался, что бежал из лагеря и ищет партизан.

Услышав это, женщина отшатнулась. Справившись с испугом, она долго смотрела на него, качала головой. Потом в глазах ее появилась решимость, она знаком велела ему следовать за собой. Они подошли к ветхому чуланчику; женщина открыла дверь:

– Прячьтесь пока тут. Я сейчас вернусь.

Растерянность женщины не ускользнула от его внимания. Аслан почувствовал беспокойство, но отступать было поздно. Женщина принесла хлеб, молоко, сыр. И, подперев полной рукой подбородок, молча следила, пока он ел, незаметно поглядывая по сторонам. Когда он съел все, спросила:

– Принести еще?

– Нет, спасибо.

Она еще раз оглянулась и сказала тихо:

– А теперь иди, милый. На ночь оставить тебя не могу... Ведь ты не знаешь, что мой муж днем с огнем ищет таких, как ты...

Последние слова она произнесла с горечью. Аслан побледнел, первым его побуждением было бежать.

– Да, я жена полицейского. Но ты не бойся, я не выдам тебя. Не возьму греха на душу... К тому же ты чужеземец. Советский. Я впервые вижу советского человека. Пусть там, далеко, не думают, что здесь продают попросившего убежище.
– Женщина помолчала, улыбнулась и неожиданно погладила Аслана по голове.
– Не бойся. Я одна... Мой муж... За кусок хлеба он продал честь и совесть... Никак не решится бросить эту собачью службу, позорит нашу семью. Нас презирают в селе. Виселицы ему не миновать...
– Женщина смахнула с глаз горькую слезу.
– А я никогда не отказываю в помощи таким, как ты. Много их прошло через наше село. Может, вспомнят мою доброту, и я оправдаюсь перед людьми...

Аслан понял: бежать поздно. Надо довериться женщине полностью.

Спустя полчаса, отдохнув, Аслан шел по узкой тропинке, веря и не веря, правильно ли она указала путь. Но выбора у него не было.

К ночи Аслан достиг горной деревушки. На этот раз он был осторожен. Не всегда человеку везет, не каждая жена полицейского так добра, что приютит, накормит и покажет дорогу.

Он постучал в дверь самого неказистого домика. На стук вышла худощавая, смуглая старуха, чем-то похожая на его мать.

– Нельзя ли переночевать у вас?
– спросил он.

– Почему нельзя? Пожалуйста, - с улыбкой ответила старуха.

Она ни о чем не спросила Аслана, ничему не удивилась, деловито собрала поесть. И Аслан, сразу проникшись уважением и доверием к ней, без церемоний принялся за итальянские макароны с бараниной и даже выпил вина. Старушка усмехнулась, увидев, как он сморщился. Откуда ей было знать, что он впервые испробовал этот напиток.

Постепенно дом наполнился женщинами. Странным казалось, что нигде не было видно мужчин.

– Ти причионере?* - тихо спросила хозяйка, когда, он положил салфетку на стол.

______________

* Ти причионере?
– Ты пленный? (ит.)

Аслан посмотрел в ее ласковые добрые глаза, почувствовал, что находится среди хороших людей, и, доверяясь им, утвердительно кивнул. Женщины окружили его, сокрушенно покачивая головами, со слезами на глазах шептали: "причионере, причионере", словно оплакивали его. Действительно, разве плен не подобен смерти?

– Есть ли у тебя родители, джиоване?*

______________

* Джиоване - юноша (ит.)

– Да. Отец и мать. Живы ли, не знаю.

Женщины о чем-то быстро переговорили. Самая старая, не дожидаясь просьбы Аслана, сказала:

– Ты не волнуйся. Считай, что находишься дома. У итальянцев есть старый обычай: если даже враг переступил порог, хозяин должен оберегать его. А ты наш друг...

– И у нас на Кавказе есть такой обычай. Хорошие обычаи очень схожи, сказал Аслан.

– Много хороших обычаев и много хороших людей на свете, - подтвердила хозяйка.