Крымов направлялся в агентство, когда увидел возникшего словно привидение молодого мужчину с соломенного цвета волосами, в белоснежной «двойке» – в итальянской майке (такая же, но только красная, была у самого Крымова, и он знал, что она стоит двести долларов) и в шортах. Боксер запирал дверцу скромных «Жигулей» – видимо, собирался войти в ресторан «Европа», который стал теперь для Крымова своего рода Меккой в память о Юле… Ему вдруг подумалось, что он больше уже никогда не увидит ее…

Влекомый самыми противоречивыми чувствами, Крымов, надев солнцезащитные очки, последовал за Боксером и тоже вошел в прохладный холл ресторана. Он не успокоится, пока не поговорит с этим пижоном о собачьих боях и о том, что намечается тридцатого числа на старом ипподроме.

Обведя рассеянным взглядом зал, Крымов занял самый близкий от него свободный стол. И тотчас же увидел белую фигуру, скользящую вдоль стены в сторону сцены. Подумалось: если сейчас Боксер сядет за рояль и заиграет что-нибудь из «Порги и Бесс», то он, Крымов, прямо здесь сойдет с ума, сложит с себя все полномочия и, продав Корнилову агентство, уедет в Оптину пустынь.

Но Боксер занял уютный столик между окном и большой ухоженной пальмой. К нему подошел официант и поздоровался с улыбкой. Судя по всему, они с Боксером были знакомы.

– Вообще-то ресторан не работает, – услышал он откуда-то сверху.

Крымов поднял голову и увидел уже своего знакомого официанта – тот обслуживал их столик, когда они с Юлей приходили сюда. Лицо этого мальчика казалось вылепленным из глины: во-первых, оно было красно-коричневого цвета, а во-вторых, было совершенно непроницаемым. Взгляд же паренька пронзал насквозь.

– Как это не работает? Вон, обслуживают белобрысого. Ты что, меня не помнишь? – Крымов схватил официанта за рукав и притянул к себе. – Ты, сукин сын, не помнишь, сколько я тебе дал в последний раз на чай? Ты на эти деньги мог бы купить килограмм копченого угря! Свинья! Ну-ка, быстренько принеси мне все то же, что заказал вон тот господин, а не принесешь, разнесу ваш ресторан в щепки, понял?

Официант побледнел и попятился в сторону кухни. Он словно ошалел от всего того, что происходило; никак не мог взять в толк: принять ли всерьез слова Крымова о том, что тот разнесет ресторан, либо слушаться своего хозяина, приказавшего спровадить случайно зашедшего в такой ранний час посетителя. Официант зашел в кабинет директора и обрисовал ситуацию.

– Тебе же сказали, идиот, чтобы ты выставил его, – не глядя на парня, бросил сидевший за компьютером и игравший в «тетрис» завзалом, пользующийся тем, что директор в отъезде и директорский кабинет в его распоряжении.

– Это Крымов…

– Крымов? Вот черт! – Завзалом выключил компьютер. – Свела же судьба… Накорми. Смотри не обсчитай – с Крымовым нужно дружить, запомни это.

Завтрак был более чем скромный. Молочная рисовая каша, вареное яйцо, булка с маслом, кофе с молоком. Крымов сделал вывод, что Боксер воспитывался в семье, где его кормили такими вот завтраками, но теперь, по воле случая лишенный семейного очага, он был вынужден «реанимировать» прежние устои.

– Вам с того столика… – На столе Крымова появилась бутылка дорогого шампанского. Он с удивлением посмотрел на официанта.

– Не понял… С какой это стати?

– Откуда же я могу знать, – обиженным тоном ответил «глиняный».

– Тогда пригласи его за мой столик.

– Извините, он уже ушел.

Крымов мгновенно обернулся, но Боксера и след простыл. Тогда он, опрокидывая стулья, бросился к окну и, к счастью, успел разглядеть и запомнить номер машины.

Спустя полчаса он уже находился в агентстве, в своем кабинете, и звонил Корнилову:

– Виктор Львович, мне срочно нужно узнать фамилию и адрес владельца «шестерки» белого цвета номер 34-56А…

– Крымов, ты что, спятил? У меня что, дел других нет? Позвони Сазонову, вот он пусть и узнает. Мне сейчас некогда, извини…

Крымов положил трубку. Его предположение и опасения подтвердились. Он, Корнилов, знает, кому принадлежит эта скромная машина, и ему важно выиграть время. Или же он, Крымов, стал таким мнительным?

– Надя, будь другом, узнай, кому принадлежит машина… – Крымов продиктовал номер.

Спустя десять минут корректная и собранная, как никогда, Щукина докладывала:

– Машина принадлежит Юдину Александру Владимировичу, проживающему по адресу: ул. Речная, д. 14, кв. 5.

– Понятно теперь, почему он всем говорил этот адрес…

– Какой? Ты про кого, Женя?

На Щукину в это утро приятно было посмотреть: волосы аккуратно уложены, платье – нежно-голубого цвета, туфли – белые, на низкой, но изящной шпильке. А глаза – полные какого-то света и тепла!

– Что с тобой, Надя?