– И свободный человек!
– ухмыльнулся Жерар.
– Гражданин мира!

– Грабитель и убийца, - язвительно добавил Даниэль.

– Кажется, мы одной веревочкой повязались, - парировал Владимир, - разве не так?

– Хотел бы я знать, куда она нас приведет?
– спросил Даниэль.

– Боюсь не туда, куда мы захотим, - задумчиво проговорил Вахтанг.

– Слушайте, а певичка ничего!
– сообщил Жерар.
– Да посмотрите же, сукины дети!

Владимир посмотрел на певицу и ему показалось, что она тоже смотрит на него. Она пела и улыбалась, плавно раскачиваясь над сценой, и маленький оркестрик за ее спиной старался вовсю, и французские солдаты восхищались больше всех, кричали, аплодировали, кто-то швырнул ей под ноги букет фиалок, и она грациозно подняла их, послала французам воздушный поцелуй и продолжала петь.

– Веселый народ австрийцы, - грустно улыбнулся Даниэль.
– Была война - не было войны, они веселятся и никаких гвоздей. Не то что мы...

– Они не видели настоящей войны, - сказал Владимир, продолжая глядеть на певицу, - Жерар, как ты думаешь, у нее красивый голос?

– Замечательный!
– с готовностью восхитился Жерар и подмигнул Даниэлю и Вахтангу.
– У нее голос настоящей оперной певицы! А фигура, как у греческой богини!

– Да?
– Владимир подозрительно взглянул на него.

– Неужели я похож на торговца, который хочет всучить тебе порченый товар?
– обиделся Жерар.

Владимир встал и пошел между столиков к эстраде.

– Как бы мы опять не влипли в историю, - сказал Даниэль, глядя ему вслед.

Владимир подошел к эстраде, некоторое время ждал, глядя на певицу. Теперь она смотрела на него и улыбалась. Она кончила петь и во время короткой паузы, когда гремели аплодисменты и солдаты кричали: "Браво!", Владимир спросил:

– Простите, фройлен, вы умеете петь по-русски?

– Немного, - чуть смутилась певица, - несколько русских песен...

– Каких?

– Ну... "Калитку" знаю... "Гори, гори, моя звезда"...

– Благодарю вас, фройлен, - Владимир раскланялся и пошел к своему столику. Вид у него озабоченный.

– Ты договорился с ней с пулеметной скоростью, - сказал Жерар.

– Эх, если б была гитара... Она могла бы спеть "Калитку"...

– Может, я смогу помочь?
– осторожно спросил Вахтанг.

– А ты умеешь на гитаре?
– удивился Владимир.

– Не только...
– усмехнулся Вахтанг, - я ведь консерваторию кончил...

– Ого!
– выпучил глаза Жерар.
– Консерваторию? Даниэль, как ты думаешь, сколько еще талантов спрятано в этом грузине?

– Затрудняюсь даже предположить, - улыбнулся Даниэль.

– Я сейчас,-Вахтанг направился к столику, за которым сидели русские офицеры.

– По моему, он это делает зря, - нахмурился Владимир.

– Господа... мой товарищ...
– на ломанном русском проговорил Вахтанг, подойдя к столику, - он немного поет по-русски... Можно вашу гитару? Две минуты?

Русские сначала настороженно посмотрели на него, потом капитан улыбнулся, сказал:

– Василий, дай ему гитару.

Василий тоже улыбнулся, снял с плеча гитару, протянул Вахтангу.

– Спасибо, - улыбнулся тоже Вахтанг.
– Виват! Победа! Он вернулся к столику, присел и взглянул на Владимира:

– Попробуем на троих. Я тоже знаю "Калитку", - он опытной рукой провел по струнам, взял аккорд.

– Пошли!
– Владимир решительно встал.
– Только голос у меня так... для компании...

– Ничего, дорогой, ничего...

Они направились к эстраде.

– Прошу прощения, фройлен, мы готовы спеть с вами "Калитку", - сказал Владимир

Певица сделала знак рукой оркестру и музыканты умолкли. Стало тихо, и в этой тишине начали мелодично звучать переборы гитарных струн, и певица первая начала негромко:

– Отвори поскорее калитку...

Вторым вступил Вахтанг. Чуть хрипловатым голосом, с сильным акцентом, но голосом сочным и глубоким. Третьим присоединился Владимир. Зал начал невольно прислушиваться к голосам певицы, Владимира и Вахтанга. Играл он мастерски, гитара плакала и волновалась, и голоса двоих мужчин вселяли в души тревогу и надежду...

Когда они замолкли, ресторан взорвался аплодисментами, и больше всех старались Жерар и Даниэль.

– Когда вы кончаете работу, фройлен?
– спросил Владимир.

– К сожалению, я сегодня занята, - с извиняющейся улыбкой ответила певица.

Подлетел официант с корзиной цветов, отдал ее Владимиру, а тот, в свою очередь, протянул цветы певице.

– О-о, - улыбнулась она, - вы очень добры!

Владимир запихнул в корзину пачку денег, отчего у певицы глаза стали вдвое больше. И вдруг Вахтанг легко вспрыгнул на эстраду и сделал повелительный жест оркестру, приказывавший молчать.