Владимир прицелился из автомата в старика, но Жерар успел отвести ствол в сторону:

– Ты с ума сошел! Это же врач!

Старичок увидел лежащего у гаража убитого ефрейтора, подошел, наклонился, послушал рукой сердце. Потом разогнулся и пошел к особняку, а на крыльце его уже ждал Владимир с автоматом:

– Больные там, доктор... Пройдите туда, - сказал он по-немецки.

Старичок доктор и девушка послушно пошли за Владимиром. Войдя в гостиную, они увидели Жерара в полосатой куртке арестанта, затем другого - полуголого, с забинтованным окровавленным плечом, стоящего у окна, потом третьего, лежащего на диване.

– Им надо помочь, - Владимир кивнул на Вахтанга, потом на Даниэля.
– Если ты им не поможешь...
– и выразительно поднял ствол автомата.

Старичок послушно засеменил к Вахтангу, но тот мотнул головой, сказал по-немецки:

– Сначала - ему...
– и указал глазами на Даниэля.

Старичок начал осматривать Даниэля, послушал пульс, достал из саквояжа тонометр и померил давление. Медсестра помогала ему. Затем вынув металлическую коробку со шприцем, отдал медсестре, проговорил просительно, взглянув на Владимира:

– Это надо вскипятить.

Жерар и медсестра вышли. А доктор подошел к Вахтангу, стал разматывать ссохшиеся бинты. Потом достал из саквояжа спирт во флаконе, вату, стал протирать рану. Вахтанг терпеливо молчал.

Владимир, развалившись в кресле и положив на колени автомат, следил за ним. Вдруг резко спросил:

– Ты знаешь, морда, что русские взяли Берлин?

– Да знаю...
– тихо ответил старичок.

– Скоро вам всем будет крышка! Всей Германии!

– Ему надо удалить пули...
– так же тихо сказал врач и стал доставать из саквояжа хирургические инструменты - щипцы, скальпель.

Вернулись Жерар и медсестра. Француз показал Владимиру на девушку и подмигнул весело. Владимир коротко рассмеялся.

Врач отдал медсестре инструменты, сказал коротко:

– Тоже вскипятить...
– а сам направился со шприцем к Даниэлю, вынул ампулу с лекарством, закатал Даниэлю рукав куртки. Неторопливыми движениями сделал укол, потом сказал, обернувшись к Жерару:

– Нужен покой... Сейчас ему станет лучше... Можно немного вина.

– Покой нам теперь обеспечен, - усмехнулся Владимир.

А старичок вернулся к Вахтангу, и в это же время медсестра принесла вскипяченные инструменты. Старичок протер руки ватой со спиртом, взял скальпель, сказал тихо:

– Терпите... сейчас будет больно...

На эти слова Вахтанг только усмехнулся.

– Черт возьми, а где находится эта... Грузия?
– по-немецки спросил Жерар Владимира.
– Это страна? Государство? Что это?

– И страна, и государство, - ответил Владимир.
– Республика СССР... Не утруждай свою голову, Жерар, авиамеханику это ни к чему... Хотя, ты знаешь, что товарищ Сталин - грузин?

– О-о...
– Жерар уважительно покачал головой, - и Вахтанг - грузин?

– Точно!
– улыбался Владимир.

– Тогда это великие люди, - Жерар налил в бокал вина.
– Господин Сталин, виват! Господин Вахтанг, виват!

Он не увидел, как быстро передернулось лицо Вахтанга - то ли от боли, то ли от упоминания о Сталине. Кровь текла по плечу...

Врач выдернул щипцами пулю и бросил ее на пол.

Свинец упал со стуком, покатился. Жерар поднял этот кусочек...

– Вахтанг, ты должен это взять на память...

В это время другой кусочек свинца упал на пол. Доктор опять протер рану ватой, положил тампон, медсестра стала забинтовывать Вахтангу руку. Врач складывал в саквояж инструменты.

Наконец, они закончили все - Вахтанг забинтован; врач поднял саквояж: j

– Простите, мы можем идти?

– Скажите, доктор, а если наших больных полюбит хорошенькая девушка - им ведь еще быстрее станет хорошо, не так ли?
– весело спросил Жерар.

Старичок пожал плечами, стараясь не встречаться с глазами медсестры. Владимир коротко рассмеялся, сказал:

– Ты, доктор, можешь проваливать... Она пусть останется... Девушка вздрогнула, с мольбой посмотрела на врача.

– А вдруг им опять станет плохо?
– казалось, с безобидной веселостью говорил Жерар.
– А они, как никто, нуждаются в добрых словах и утешении. А кто может лучше утешить, как не хорошенькая девушка? Вы меня понимаете, фройлен?

– Не бросайте меня, герр Глаук, - глаза медсестры распахнулись от ужаса. Умоляю вас, не оставляйте меня...

– Ну, иди, чего встал?
– рявкнул Владимир, и рука его сжала приклад автомата.