– Они мне пить запретят, ха-ха!
– он откупорил бутылку, отпил глоток, сморщился.
– Ну, и дрянь это мозельское, уксус! Вахтанг, может, попробуешь?

И вдруг Вахтанг подошел к столу, налил себе в пустой бокал, глянул на Владимира:

– Твое здоровье, Владимир. За то, что мы живы...

– Хоть ты меня понимаешь, - Владимир взглянул на него.
– Я летчик, понимаешь? Я по девять боевых вылетов делал в сутки! У меня семь сбитых лично "мессеров", понимаешь?

Вошла медсестра с большим подносом. На подносе - чашки с горячим кофе, сэндвичи. Она улыбнулась, глядя на Даниэля:

– Вам давно пора подкрепиться.

Владимир зло посмотрел на нее, но промолчал. Даниэль забрал у нее поднос, поставил на стол:

– Прошу вас, пани. Будем пить кофе вместе.

– А все-таки мы взяли Берлин, Вахтанг, мы!
– сказал Владимир, обращаясь к одному грузину.
– У тебя есть друзья, Вахтанг?

– Были...

– И у меня были... теперь нету...
– Владимир весь напрягся, словно его сейчас настигнет припадок.
– Черт, голова... две контузии, понимаешь... А потом в лагере сапогами по голове... Эх, какие были друзья, Вахтанг! Они сгорели живыми... Полухин Борька - штурман. Чернов Иван - борт-стрелок... Мы загорелись над Кубанью в сорок втором... До фоба были друзья, до гроба... Владимир вдруг взорвался и обернулся к Даниэлю, - шесть "мессеров" на одного, ты такое хоть видел во сне, тухляк польский! Шесть на одного! И мы не удирали! Ванька Чернов два поджег! Два! И они погибли... а я остался жить! Зачем, Вахтанг, скажи мне, зачем остался жить? А-а, что с вами говорить...
– Владимир махнул рукой и пошел из гостиной, спрашивая: - Тут были сигареты? Где тут были сигареты?

Он вышел. Все молчали, опустив головы.

– У нас в госпитале были такие, - тихо сказала медсестра.
– Наши солдаты из-под Сталинграда... они воровали спирт и напивались до бесчувствия.. Ужасно, что наделала война с людьми... ужасно...

– А Париж давно свободен, - вдруг вздохнул Жерар и слабо улыбнулся: Перед самой войной встретилась мне роскошная девочка. Мы прилетели из Марселя принимать партию английских самолетов, и тут я ней познакомился. Мечта пирата! Все летчики и механики подыхали от зависти, когда я пришел с ней на аэродром, потеха!
– он мечтательно улыбнулся, вспомнив свою девушку.
– Странно, с тех пор прошло пять лет, а кажется, что целая жизнь... Будто этого и не было вовсе... Или было, но не со мной...

– Она жива?
– спросил Даниэль.

– Не знаю...
– Жерар пожал плечами.
– Поигрались несколько ночей и расстались... Не могу долго с одной и той же... Поэтому и не женился...

Из приемника раздался бравурный марш. Даниэль налил в фужер немного вина, осторожно попробовал. Жерар взял сэндвич, стал жевать, продолжая говорить:

– Больше всего в жизни любил бродяжить. Бог мой, где я только не был! Рио-де-Жанейро, Сантьяго, Нью-Йорк, Мадрид, Вена, о-о, сколько разных городов!
– Жерар покачал головой.
– И везде у меня полно друзей!

– Что ты там делал?
– спросил Даниэль?

– Как что? Я - механик по авиационным моторам. Думаешь, почему немцы загнали меня на этот проклятый подземный завод? Я моторы знаю, как священник Библию. Прости, не хотел тебя обидеть.

– Ничего. Тем более, что я не священник...
– Даниэль вытер мокрый лоб, виновато улыбнулся.
– Вы меня извините, я посплю немного... Совсем сил нет...

– Я провожу вас в спальню, - сказала медсестра.
– Пойдемте...

Жерар с грустью смотрел, как медсестра обняла Даниэля за талию, повела его из гостиной, осторожно и заботливо поддерживая.

Вахтанг сидел за столом прямо, вертел в пальцах бокал с недопитым вином, думал о чем-то своем, тяжелом и никому не понятном.

– Что ты все молчишь, а?
– Жерар хлопнул его по плечу, - о чем думаешь?

– О том, как жить дальше...
– медленно по-немецки ответил Вахтанг.

– Чем меньше думаешь, тем больше живешь!
– засмеялся Жерар, - у нас теперь каникулы после страшной войны, Вахтанг! Мы имеем право повеселиться, ни о чем не думая!

Вахтанг не ответил, все также глядя прямо перед собой...

...Утром Жерар возился с "майбахом". Копался в моторе, что-то прочищал и протирал, тихо мурлыкал под нос незамысловатый мотив. Время от времени он погладывал на дом, но оттуда никто не выходил. Жерар забрался в кабину, завел мотор, внимательно прислушался, как работал двигатель. Включил и снова склонился над мотором.

Владимир проснулся, когда солнечные лучи упали ему на лицо, с трудом открыл глаза, облизнул запекшиеся губы. Встал, огляделся. Радом с диваном, в кресле, спал Вахтанг. Больше в гостиной никого не было. Владимир двинулся из гостиной, остановился в холле. В это время в спальной открылась дверь и вышла медсестра, запахнув на груди халат. В открытый дверной проем был виден Даниэль, лежавший на широкой постели.

– Гуген так...
– мрачно поздоровался Владимир.

– Гутен так... как вы себя чувствуете?
– испуганно спросила медсестра.

– Как в гробу - спокойно и тихо, - Владимир направился на кухню, бормоча: - Этот поляк неплохо устроился...

На кухне он открыл водопроводный кран и долго пил воду, поплескал себе на лицо.

– Приготовить вам кофе?
– медсестра остановилась у входа.

– Лучше Даниэлю приготовьте, - Владимир опять склонился к крану, стал жадно пить..