Он согласен с Тахиром: у него действительно полновесное немецкое гражданство, хороший дом, множество дорогих навороченных тачек… Но теперь на дворе не середина восьмидесятых, когда обладание подобными богатствами давало какой-то устойчивый статус в жизни: теперь престижно быть не просто бизнесменом, но человеком, близко стоящим к криминальной иерархии…

Однажды на какой-то презентации, куда был приглашен Мирзоев, один из его предполагаемых компаньонов, выпив шампанского больше положенного, разоткровенничался относительно «русской мафии».

— У вас в России мафия теперь покруче «коза ностры» и «коморры» вместе взятых… Если дело так пойдет и дальше, ваши мафиози захватят не только экономическую, но и политическую власть, и тогда волей-неволей нам, серьезным бизнесменам, придется с ними считаться. — Он спросил с плохо скрываемой иронией:

— А вы, герр Мирзоев, часом, не «крестный отец»?

Тогда Мирзоев промямлил что-то невнятное — хитрый азербайджанец пытался изобразить перед иностранным бизнесменом, что действительно имеет какое-то отношение к этой сфере деятельности «русских».

Он понял, что в начале девяностых быть мафиози становилось не только престижно (что было несомненно), но и выгодно.

Тот разговор лишил азербайджанца покоя.

Он решил во что бы то ни стало добиться признания в том мире, который вызвал невольное уважение западного обывателя. Но как это сделать?

Ведь он, герр Мирзоев, был не при понятиях, не имел ровным счетом никаких знакомств в российских криминальных сферах, более того — «синих» он откровенно боялся. И тогда после долгих раздумий он выбрал украинский вариант.

По его сведениям, на Украине действительно установился уголовный паритет.

— Если удастся втравить «бригады» в междоусобную войну, одновременно прикормив украинскую милицию, мы дождемся, когда авторитеты и воры перестреляют друг друга, и тогда будем иметь двойную выгоду, — развивал он свою мысль незадачливому Тахиру.

— Какую?

Мирзоев принялся загибать толстые волосатые пальцы:

— Во-первых, поломаем сложившийся порядок в свою пользу, а во-вторых, приобретем определенный статус, заставив считаться с собой всерьез. И вот тогда, дорогой родственник, — эти слова были произнесены с явным сарказмом, — то, от чего ты так балдеешь, то, чего так много у меня, но никогда не будет у тебя — тачки, дома, немецкое гражданство, деньги уже не будут играть решающей роли.

— Почему?

— Потому что я приобрету статус, — для того, чтобы Тахир лучше понял эту простую мысль, патрон произнес это слово по слогам, — а статус, дорогой, во все времена — своего рода свободно конвертируемая валюта.

Мирзоев решил: направить на Украину — в Киев, в Одессу и в Крым — своих людей, дав им задание: перестрелять наиболее видных коммерсантов, стараясь таким образом подставить конкурентов и их «крышу», а заодно — до смерти напугать украинских бизнесменов, сея в их рядах панику и недоверие к «крыше» — институту криминальной защиты…

Среди первых кандидатур украинских коммерсантов в списке Мирзоева значились две фамилии — Луценко и Рудковский. Оба бизнесмена имели «крышу» в лице украинских авторитетов.

Киев встретил Сергея ярким весенним солнцем.

Он очень любил этот город.

Было радостно пройтись по оживленному Крещатику, выпить кофе в одном из новых частных кабачков на Андреевском спуске, полюбоваться Днепром с набережной…

Никитин еще из Москвы позвонил своему давнишнему приятелю Толику Сопко и сообщил о скором приезде. Лысый, как называли Толика друзья, предложил встретить Сергея в аэропорту, но тот отказался. Они договорились днем вместе пообедать в ресторане гостиницы «Украина».

Ровно в три часа дня, как и было условлено, Сергей присел за ресторанный столик. Через несколько минут в зал вошел щуплый мужчина, лет около тридцати, в сопровождении двух крепких молодых парней с такой же «прической», как и у этого мужчины. Надо отметить, что Сопко получил свое прозвище еще в школе за упрямую привычку стричься исключительно наголо несмотря на протесты родителей и классных руководителей.

Обнажив в приветливой улыбке два ряда ровных зубов с золотой фиксой, вошедший крепко обнял Сергея и представил своих спутников:

— Знакомься, это Ваня Барсучок, а это Поликарп, но можешь звать его проще — Карпухой.

— Антон, — назвался Сергей.

Лысый понимающе посмотрел на приятеля, после чего подозвал официантку:

— Валюша, наковыряй нам что-нибудь.

— Хорошо, — отозвалась та и поспешно отправилась на кухню.

Никитин с улыбкой разглядывал сидящего напротив Сопко.

— Как жизнь? — задал он банальный вопрос.

— Как в Африке, голых много — а отодрать некого, — рассмеялся Толик и добавил: