Сыпь пощедрей, товарищ старшина.

Пируем - и солдаты и начальство...

А пули? Пули были. Били часто.

Да что о них рассказывать - война.

Десантная

– -------

Парашюты рванули и приняли вес, И земля всколыхнулась едва. А внизу дивизии "Эдельвейс" И "Мертвая голова".

Автоматы выли, как суки в мороз,

Пистолеты били в упор.

И мертвое солнце на стропах берез

Мешало вести разговор.

И сказал господь:"Эй вы, ключари, Откройте ворота в сад. Даю приказ - от зари до зари В рай пропускать десант".

Сказал господь: "Вон Гошка летит,

Балагур он и атаман.

Череп пробит, парашют пробит,

В крови его автомат.

Он грешниц любил, а они его. Грешником был он сам, Но где святого найти одного, Чтобы пошел в десант.

Отдай, Георгий, знамя свое,

Серебрянные стремена.

Пока этот парень держит копье,

В мире стоит тишина".

Он врагам отомстил и лег у реки, Уронив на камень висок. И звезды гасли, как угольки, Падая на песок.

Вот бой отгремел, но невеста не спит,

Счет потеряла дням.

А мертвое солнце все топчет зенит

Подковами по камням.

На войне как на войне

– -------------------

Бросьте скуку, как корку арбузную. Небо ясное, легкие сны. Парень лошадь имел и судьбу свою Интересную - до войны.

Да, на войне, как на войне,

А до войны, как до войны,

Везде, по всей вселенной

Он лихо ездил на коне,

В конце весны, в конце весны,

Последней, довоенной.

Но туманы уже по росе плелись, Град прошел по полям и мечтам. Для того, чтобы тучи рассеялись, Парень нужен именно там.

Да, на войне, как на войне,

А до войны, как до войны,

Везде, по всей вселенной,

Он лихо ездил на коне,

В конце весны, в конце весны,

Последней, довоенной.

Песня о погибшем летчике

– ----------------------

Всю войну под завязку я все к дому тянулся, И хотя горячился, воевал делово. Ну, а он торопился, как-то раз не пригнулся, И в войне взад-вперед обернулся, за два года всего ничего.

Не слыхать его пульса с сорок третьей весны, Ну, а я окунулся в довоенные сны, И гляжу я, дурак, но дышу тяжело. Он был лучше, добрее, ну, а мне повезло.

Я за пазухой не жил, не пил с господом чая, Я ни в тыл не просился, ни судьбе под подол, Но мне женщины молча намекали, встречая: Если б ты там навеки остался, может мой бы обратно пришел.

Для меня не загадка их печальный вопрос, Мне ведь тоже не сладко, что у них не сбылось. Мне ответ подвернулся:"Извините, что цел, Я случайно вернулся, вернулся, ну, а он не сумел".

Он кричал напоследок в самолете сгорая: "Ты живи, ты дотянешь", - доносилось сквозь гул. Мы летали под богом, возле самого рая, Он поднялся чуть выше и сел там, ну а я до земли дотянул,

Встретил летчика сухо райский аэродром, Он садился на брюхо, но не ползал на нем, Он уснул - не проснулся, он запел - не допел, Так что я вот вернулся, вернулся, ну а он не сумел.

Я кругом и навечно виноват перед теми, С кем сегодня встречаться я почел бы за честь. Но хотя мы живыми до конца долетели, Жжет нас память и мучает совесть, у кого она есть.

Кто-то скупо и четко отсчитал нам часы В нашей жизни короткой, как бетон полосы. И на ней, кто разбился, кто взлетел навсегда. Ну, а я приземлился, ну, а я приземлился, вот какая беда.

Песня про снайпера

– ----------------

А ну-ка пей-ка, кому не лень, Вам жизнь копейка, а мне мишень. Который в театрах, давай на спор, Я на сто метров, а ты в упор.

Не та раскладка, но я не трус

Итак, десятка, бубновый туз,

Ведь ты же на спор стрелял в упор,

Но я ведь снайпер, а ты сапер.

Куду вам деться, мой выстрел хлоп, Девятка в сердце, десятка в лоб. И черной точкой на белый лист Легла та ночка на мою жизнь.

Их восемь, нас двое

– -----------------

Их восемь, нас двое, расклад перед боем Не нам, но мы будем играть. Сережа, держись, нам не светит с тобою, Но козыри надо равнять.

Я этот набесный квадрат не покину

Мне цифры сейчас не важны,

Сегодня мой друг защищает мне спину,

А значит, и шансы равны.

Мне в хвост вышел "юнкерс", но вот задымил он, Надсадно завыли винты, Им даже не надо крестов на могилу, Сойдут и на крыльях кресты.

Я первый, я первый, они под тобою,