– А у нас... свадьба!
– с восторгом открыла свою тайну Наташка.

Эти маленькие любят играть в свадьбы. Как будто это самое интересное занятие в мире.

– Кто же твой жених?
– спросил я, перед тем как скрыться за дверью.

– У нас настоящая свадьба, - ответила Наташка.
– Папа женится.

– Женится?!
– переспросил я и замер в ожидании продолжения сногсшибательных новостей.

– Теперь у меня тоже будет мама, - не унималась Наташка.
– Я ее уже полюбила. Это она играет на виолончели.
– Слово "виолончель" она выговорила с трудом.

– Значит, она к тому же музыкантша, - с деланным испугом сказал я. Здорово вам повезло. Весело будете жить.

– Идем, я тебе ее покажу.

Она потянула меня за руку, а я притворился, что не хочу идти, но на всякий случай сунул портфель и свое молоко за дверь и прикрыл ее.

Музыка в комнате оборвалась, и на площадку вышел сам жених - дядя Шура. Он радостно-смущенно улыбнулся: растянул рот до ушей. Не каждый может растянуть так рот!

Одет дядя Шура был во все новое: в новый костюм, в новый галстук и даже в новые ботинки. А из кармана пиджака торчал красивый цветной платок!

Настоящая картинка, видно, давно готовился. А молчал.

"Интересно было бы посмотреть на его невесту, - подумал я.
– Позовет или не позовет?"

– Здравствуйте, дядя Шура, - проникновенно произнес я.
– Поздравляю вас!

– Спасибо, - ответил дядя Шура.

Но с места не сдвинулся, стоял на моей дороге, как неприступная крепость.

Неожиданно ко мне пришел на помощь Малыш: он с чувством лизнул новый ботинок дяди Шуры.

– Ты что, - возмутился я, - портишь свадебные ботинки!

– Да... брат... вот так, - растягивая слова, задумчиво произнес дядя Шура.
– Сколько веревочке ни виться, а концу быть. Заходи - гостем будешь.

– С удовольствием, - ответил я.

Первым полетел по коридору Малыш. За ним - Наташка. За нею - не выдержавший моей степенной походки дядя Шура. И последним, подхватив забытую всеми бутылку молока, едва сдерживая любопытство, шагал я.

Было интересно, кого я сейчас увижу! Я даже разволновался. Я всегда волнуюсь перед открытием. А это ведь открытие - увидеть нового человека.

Тетя Оля говаривала, бывало: "Самая большая удача - это встреча с хорошим человеком, который может тебя поразить словом или делом".

У меня, например, был один знакомый мальчишка, который меня поражал и "словом" и "делом". Он каждый день ходил на вокзал. Ему нравилось встречать чужие поезда, а потом он обязательно приставал к кому-нибудь и помогал поднести вещи. Когда ему предлагали за услугу деньги или, например, мороженое, он смеялся и убегал. Некоторые над ним издевались: на кино денег нет, а на вокзале отказывается. А я ему завидовал, этой его страсти. Мне казалось, он знает какую-то тайну, которая делает его всегда счастливым. Я даже ходил на вокзал и тоже помогал таскать вещи, только радости особой мне это не приносило.

И вот я ее увидел!

Представляете, она оказалась той самой женщиной, которую я толкнул на улице.

Я часто помню людей, которых я когда-нибудь, пусть даже случайно, встретил. Я потом такого прохожего могу долго вспоминать и думать про него. И о ней я тоже вспоминал, но сейчас меня поразило не то, что именно она оказалась невестой дяди Шуры, а ее красота. Она была настоящей красавицей! Точнее, сначала я увидел ее спину, потому что она закончила игру и ставила свою виолончель в угол, к стене. Потом она повернулась ко мне, и я просто обалдел!

Она была в синем платье, с двумя гвоздиками, белой и красной, приколотыми к груди. Волосы у нее были черные. И длинные черные глаза: они тянулись от переносицы до виска. Но и это не самое большое открытие, у многих бывают красивые глаза. У нее в глазах, вокруг зрачков, были лепестки цветов. Когда я потом рассказывал об этом маме, она смеялась, но я точно знаю, что так оно и было.

– Здрасьте!
– сказал я.

Она протянула мне руку и крепко сжала. И я заметил эту странную особенность ее глаз. Я стоял спиной к окну, а она лицом, и мне все прекрасно было видно: вокруг зрачков у нее образовались лепестки цветов.

– Здравствуй, - сказала она.
– Меня зовут Надежда Васильевна.

– Поздравляю вас со свадьбой, - сказал я.

– Он мне и Малышу каждый день покупает молоко, - сказала Наташка, желая представить меня в лучшем свете.

– Вот!
– Я показал бутылку, которую до сих пор держал в руке; при этом я так вертел ею, как будто собирался жонглировать.

Надежда Васильевна забрала у меня бутылку и передала Наташке.

– Отнеси на кухню, - попросила она.

Наташка бросилась выполнять поручение Надежды Васильевны, но тут же вернулась и спросила у меня: