Справа от тропы сиял лунный свет, отражаясь от громадной ледяной глыбы. Проходя мимо, они заглянули внутрь куска льда, и голос Алисы дрогнул, замер на полуслове - она увидела внутри Мартовского Зайца, Мышь-Соню и очень печального Болванщика.

Когда они перебрались через следующий холм. Алиса услышала хрустальный звон, словно рассыпалось

тысяча осколков - казалось, никто, кроме нее, не обратил на звон никакого внимания.

– А здесь погромче, - сказал Люцер, и Алиса старалась изо всех сил.

Она услышала позади фырчанье, сопение и пыхтение, словно по склону с трудом взбирался тюлень.

– ...На этой поляне вы должны петь особенно красиво, - попросил Люцер.

Алиса сделала все, как он говорил, и вдруг рев автоматического оружия Щебетунчиков чуть не стряхнул мрак с ночи - его услышали все. Последние охранники куда-то исчезли, а оружие смолкло, когда над дорогой пронеслась черная туча.

– Люцер, - прошептала Алиса и вцепилась в его железные бицепсы, - что вы заставили меня делать?

– Прошу прощения, это всего лишь старая песня, миледи. Постарайтесь, постарайтесь вспомнить все, что происходило с вами в ваши прошлые визиты в эту страну. Если вы когда-нибудь что-нибудь любили, пойте. Вспоминайте, вспоминайте, Алиса, это место таким, каким оно было.

Старческий голос Алисы дрожал, срывался множество, множество раз, когда она пела старые баллады и популярные песенки.

– Что это за кошачий концерт?
– крикнул Бингерн, уши которого теперь стали длинными и шелковистыми, а пасть зубастой.

– Леди Алиса будет петь, - ответил Люцер.
– Она имеет на это полное право.

Бингерн издал короткое рычание, а потом смолк.

– Он вынужден позволить, - объяснил Люцер.
– Вы должны быть невредимы.

– Почему?
– спросила она.

– Ваша сила священна. Вы были здесь в стародавние времена.

– Всего лишь полжизни назад, - возразила Алиса.

– Здесь время течет иначе.

– Мне этого никогда не понять.

– Скоро вам все станет ясно. Пожалуйста, продолжайте петь.

И снова Алиса запела. И ночь ожила криками птиц, стрекотом насекомых, шорохом листьев. Таких ярких звезд Алисе ещё не доводилось видеть, а луна, казалось, набирала силу, приближаясь к зениту.

– Проклятье!
– выругался Бингерн, когда из прорехи его лопнувших брюк показался длинный хвост. Его глаза по-прежнему метали молнии.

– Не останавливайтесь!
– попросил Люцер. Наконец они добрались до вершины высокого холма, откуда открывался вид на долину, залитую, точно молоком, лунным светом. Алиса услышала у себя за спиной какой-то шум. Бингерн приказал всем остановиться и принялся разглядывать долину. Потом поднял правую руку и показал острым, как бритва, когтем.

– Здесь музыка умирает, - сказал он.
– Здесь вотчина Бингерна. Здесь я становлюсь сильнее.

– ...И вы, похоже, несколько изменились, - заметила Алиса.

– Сегодня этого избежать нельзя, - ответил он.
– Сегодня, когда Могущество снисходит и возносится, чтобы пройти по этому миру.

– Я думала, что вы, Бингерн, бог или хотя бы наполовину божество. Однако внешность у вас скорее демоническая.

– Подобные термины бессмысленны в этом безумном месте, - сказал он. А в остальном вам следует почитать Ницше.

– Я понимаю, - проговорила Алиса.

– Итак, видите, я победил. Дождался момента, когда ваша сила иссякла. Теперь даже сырой сквозняк запросто с вами справится.

– Вы наблюдали за мной все эти годы.

– Конечно, и смех и слезы.

– Смеха было не так чтобы очень много.

– Как и слез. Мне жаль, что ваша жизнь была бесцветной. Однако так требовалось.

– И все ради сегодняшней ночи?

– И все ради сегодняшней ночи. На голове у него вырос гребень, а когда он пошевелился, по камню застучали копыта.

– Вон там, в долине, есть часовня, - Бингерн показал рукой на залитое ярким светом маленькое строение.
– Пошли. Сегодня та самая ночь.

Они последовали вниз по склону, по извивающимся тропинкам, бегущим по долине - Бингерн, Алиса, Люцер, Король и Королева Червей, Щебетунчики, разношерстные придворные и аристократы. Щебетунчики опять стали совсем крошечными, вступив в перестрелку с кем-то, кто сидел за огромным валуном и протяжно выл. Когда потом они принялись обыскивать местность, ничего особенного обнаружить не удалось.