— Здесь есть и лес?

В своде было проделано отверстие. Они преодолели его и оказались на чердаке Мюнстеркирхе.

Здесь лежали целые бревна, очищенные от коры и подготовленные к сборке, чтобы подпереть крышу. Этот фантастический склад освещали слабые лампы. Сверху доносились храпы, стоны и хихиканье.

— Наверху развешаны гамаки. Мы заночуем в одном из них.

Дерево потрескивало. Роберте казалось, что собор двигается. И она прижалась к Грегуару.

— Не беспокойтесь. Вода не может нас затопить.

— И мне все же немного страшно, — жалобно вымолвила она.

— Пойдем поглядим на Базель.

Они дошли до простейшего подъемника, который, двигаясь внутри колокольни, вынес их на чистый воздух. Вода плескалась метрах в двух под ними.

— Мне надо забрать вещи, — вслух подумала Роберта. — Фотографии. И Вельзевула.

— Я кормил его в ваше отсутствие.

— Спасибо. Но вынужденная диета пошла бы ему на пользу.

— А ваш попугай?

— Мой попугай… — Она прижалась к Роземонду, схватила его за руки и с наслаждением втянула йодистый запах лагуны. — О, Грегуар! Как мне вас недоставало! Как я боялась вас потерять!

— А я, милая моя…

Настал час нежностей. Но в возбужденном мозгу Моргенстерн еще оставалась куча вопросов.

— Пленк сказал, что сближение с пиратами — дело ваших рук?

— Вы больше не работаете в Криминальном отделе.

— Простите. Я не знала, что разделяю ложе с преступником.

Роземонд, зная ее упрямство, решил тут же дать объяснения:

— Пираты на плавучем рынке являются обычными торговцами. Только у них можно раздобыть «Лакрима Кристи», свежие креветки и необычные сыры.

— Сколько вам лет? — внезапно спросила Роберта. Она не помнила, чтобы задавала ему этот вопрос.

Он, должно быть, имел большое значение, потому что Грегуар не ответил или дал ответ мысленно.

— Я уже давно перестал вести счет уходящим годам.

Он нежно поцеловал ее в лоб, прямо в шишку — воспоминание о столкновении с автомобилем Мартино.

— Ой!

По всему ее телу побежали искорки боли. Если бы у нее под рукой был тюбик с касториумом…

— У меня есть волшебная мазь, — сообщил он. — Пошли в гамак. Я займусь вашими, ранами.

— У вас нет возраста, и вы читаете в моих мыслях? Кто вы, Грегуар Роземонд?

Профессор истории не ответил. Он взял колдунью за руку и увел ее в сердце леса по тропке, ведомой только ему.

Пишенетт соскочил с трамвая, раскрыл зонтик и взбежал по лестнице Дворца правосудия. Оказавшись в зале ожидания, он закрыл зонтик, повесил себе на локоть и стал рассматривать план, который ему нарисовала Моргенстерн.

— Зал очевидностей отыскать трудно, — предупредила она его.

— Хотите сказать, что ничего очевидного нет? — ответил писатель, считая, что удачно пошутил.

И вновь попал впросак.

— Вам помочь?

К нему подошел милиционер с активированным оружием. Со вчерашнего вечера они патрулировали по всему городу. Странно, что этот был не на центральной площади в ожидании спектакля с эшафотом, подумал Пишенетт, когда прошел первый страх.

— Я ищу галерею Ж7, — ответил он, молясь, чтобы милиционер не увидел панцирь, превращавший его в светящегося червячка.

Милиционер указал ему на нужную галерею и удалился. Пишенетт углубился в лабиринты дворца, отыскал галерею Ж7 и остановился перед дверью, которая могла быть дверью зала.

— Мы на месте, — сказал он.

Ничто не говорило, что улики, собранные следователями с момента создания Криминального отдела, находились здесь. Пишенетт толкнул дверь и столкнулся нос к носу с Марселеном, которого колдунья описала ему подробнейшим образом. Чиновник скрепкой чистил ногти. Он мигнул, заметив посетителя, который извлек из пластиковой сумки толстый том и протянул ему.

— План древнего Базеля! — воскликнул Марселен, словно увидел сокровище.

— Роберта Моргенстерн просила передать его вам. И от души поблагодарить.

Марселей встал и поклонился:

— Мсье, вы — настоящий гражданин. Позвольте пожать вам руку.

Пишенетт взял руку Марселена и ответил тем же церемонным тоном:

— Благодарю вас и желаю вам увидеть хорошие сны.

Архивариус не успел удивиться столь странной формулировке. Игла с анестезирующим веществом кольнула его в ладонь, и он с глупой улыбкой рухнул на стул. Обездвиженный чиновник не вызовет любопытства метчика, успокоил себя Пишенетт, пряча иглу в карман, чтобы случайно не уколоться самому. Затем приступил к поискам того, за чем явился.