– Сейчас еще пыль протру, – сказала Чиингииха. – Вообще чисто станет.

Тетка проворно забралась на табуретку и провела тряпкой по косяку, о существовании которого хозяева комнаты и не подозревали.

– Так, где у вас еще непорядок? – Чиингииха огляделась и уверенно указала пальцем на друзей. – Вот где!

Потрясенный Сен тут же согласился, что люди, лежащие в кроватях – это непорядок.

– А ну-ка, – приказала тетка, – быстренько встали, оделись и бегом в столовую. А то ужин проспите.

Порри вскочил и принялся одеваться. То есть попытался приняться одеваться. Одеваться было не во что. Вся одежда мальчиков растворилась в окружающей чистоте.

Тетка прошлась тряпкой по стыку между обоями и повернулась к Гаттеру.

– Ты собираешься пойти в столовую в трусах?

– А где?.. – развел руками Гаттер.

– Ты не знаешь, где столовая?

– Нет… где штаны… рубашка… одежда?!

– На своем месте, разумеется.

– На месте… – Порри посмотрел на стул возле кровати, – ничего нет.

– Стул – не место для одежды, – твердо сказала Чиингииха. – Место одежды – в шкафу.

Обернувшись, мальчики увидели возле противоположной стены шкаф, начищенный до такой степени, что казался игрой света и тени.

– Да что вы неживые такие? – удивилась тетка. – Или стесняетесь при мне одеваться? Так я выйду.

И немедленно вышла в ближайший Астрал.

Порри, осторожно ступая по нереально чистому полу, направился к платяной галлюцинации.

«Значит, теперь каждое утро мы будем не сразу одеваться, а идти к шкафу, доставать штаны, рубашку… Кстати, а где ботинки? – Сен перевесился через кровать и глянул вниз. – Понятно, ботинки тоже придется откуда-нибудь доставать. Потом возвращаться к стулу, одеваться и снова через всю комнату шагать к двери. И вечером проделывать нечто подобное. Это что, порядок? Это какая-то спортивная ходьба!»

Аесли попытался поправить на носу очки, но уперся пальцем в пустую переносицу. Мальчик задумался. На ночь очки снимались, но снова оказывались на носу, как только он просыпался. Сен решил провести мышечный эксперимент. Он лег, натянул одеяло и закрыл глаза. Потом вообразил себе звонок будильника и быстро сел в кровати. Очков по-прежнему не было. Зато обнаружился Порри, застывший со штанами в руках.

Проигнорировав немой вопрос друга, Аесли повторил эксперимент на пониженной скорости. В момент открывания глаз он резко замедлился и поймал момент, когда правая рука совершила быстрое движение над тумбочкой, а потом резко прошла над правым ухом.

«Так вот как я каждое утро надеваю очки!»

– Эй! – не выдержал Порри. – Ты чего руками машешь?

– Очки ищу.

– А-а-а… Так тетка, наверное, их на свое место убрала.

Мальчики принялись озираться, прикидывая, какое место неутомимая тетка могла посчитать «своим» для очков.

– В тумбочке? – предположил Гаттер.

В тумбочке обнаружились только ровные стопки чертежей.

– Мне бы даже в голову не пришло их тут искать, – признался Порри.

На слово «искать» у Сена появилась какая-то смутная мысль. Он попробовал ее подумать, но ничего не получилось. «Это нечеткая логика хочет что-то сказать, – понял он. – Но не может сформулировать».

– Наверное, очки на подоконнике, – предположил Гаттер. – Очень удобно: протяни руку, и…

Аесли протянул руку под занавески, но никакого «и» не произошло.

– Знаю! – просиял Порри. – Они в кармане рубашки! Представляешь, ты встаешь, надеваешь рубашку, а там…

– Ничего нет, – сказал Сен. Шепот нечеткой логики звучал все громче, не становясь, впрочем, более понятным.

– Уверен? – Гаттер задумался. – Тогда… под столом?

Сен под стол не полез. Он уже начал ощущать принцип уборки Чиингиихи.

– Тетя Чинги не руководствовалась нашим удобством. У нее своя логика.

«У нее логика, а у тебя что? – поинтересовалась у Сена его четкая логика. – Не можешь сложить два и два?»

Аесли сложил два и два, но что имела в виду логика, вздумавшая изъясняться метафорами, не понял.

– Поэтому под столом искать незачем, – продолжил он. – В шкафу их тоже не может быть, потому что там только одежда. Значит… это значит…

– Она их выбросила! – сообразил Порри. – Они не вписывались в картину убранного мира!