— Милый, проснись, уже утро. Прошло восемь часов, и начался чудесный день!

— А я вовсе не сплю, — как ни в чем не бывало откликнулся барон, — и только жду не дождусь, когда наконец смогу показать тебе, как следует заниматься любовью по-настоящему!

Миссис Хардли, хозяйка гостиницы, лишь многозначительно улыбалась, когда, проходя мимо двери в самый роскошный номер, слышала изнутри мелодичный женский смех. Она с добродушной улыбкой вспоминала, как когда-то бабушка говорила ей, что в этой комнате стоит вовсе не простая кровать, а волшебная. «Можешь сама проверить, — повторяла старуха. — На ней сделано больше детишек, чем бегает сейчас по всей округе!»

Достойная женщина все еще довольно улыбалась, когда навстречу ей по коридору примчался ее сынишка, размахивая конвертом и на ходу выкрикивая:

— Посыльный привез это для лорда Клиффа! Сказал — передать немедленно!

Джек как раз собиралась поцеловать мужа в шею, как вдруг в их номер громко постучали.

— Простите, милорд, но вам только что доставили срочное письмо, — раздался из-за двери голос миссис Хардли.

— Мне ужасно жаль, Джек, — пробормотал Грей, с трудом заставляя себя встать, — но это, вероятно, что-то важное.

Приподнявшись на локте, Джек с тревогой вглядывалась в белый конверт, который хозяйка гостиницы держала в руке.

— О Господи, что еще за письмо? — только и могла выговорить она, потому что в этот момент ужасное предчуствие сжало ей грудь.

— Грей, возможно, Джорджи уже умерла — ведь посыльный сначала отправился в твой городской особняк и лишь потом нашел нас в гостинице! Боже, мы потеряли почти целый день!

С момента получения письма Джек не находила себе места. Барон отлично понимал ее состояние, но ничем не в силах был ей помочь. Чтобы хоть как-то подбодрить жену, он взял ее руку и ласково прижал к своей щеке.

— Я не спорю, могло случиться все что угодно, но не стоит изводить себя попусту! Джек, ты ведь всегда была самой большой оптимисткой на свете, а сейчас тем более не время превращаться в размазню и плаксу!

— Но она такая маленькая, Грей, она совсем кроха, и никому в Карлайсле нет до нее дела — ни одной живой душе! За ней смотрит Долли, нянька, приставленная с самого рождения, и еще кое-кто из слуг, но никто из них не любит ее по-настоящему! Удивительно, что отчим вообще потрудился уведомить меня о случившемся! Хотела бы я знать почему?

— Возможно, он это сделал специально, чтобы тебя помучить. — Грей крепко прижал Джек к себе. — Надеюсь, мы будем в Карлайсле еще до обеда, а там посмотрим.

Карета Сент-Сайров медленно тащилась по Черч-стрит мимо огромной башни с часами, направляясь на Королевский тракт. В Брайтоне выдался отличный солнечный денек. Терпкий запах моря приятно щекотал ноздри, а ветер игриво задирал подолы дам, гулявших по дамбе вместе с детьми.

— Когда мне было десять лет, мы с папой приезжали в Брайтон, — отчего-то сказала Джек. — Я запомнила, как он рассказывал про принца, который открыл для публики новый павильон, украшенный китайским фарфором.

— А мой отец начинал чертыхаться всякий раз, стоило только упомянуть про этот павильон. Он считал, что лучше утопиться, чем выбрасывать такие деньги на побрякушки.

— И все же мне бы хотелось там побывать.

Прикрыв глаза от солнца, барон пристально всматривался туда, где, бороздя воды Ла-Манша, к гавани приближалось сразу несколько кораблей.

— Мы это обязательно сделаем. Павильон очаровательный. К тому же принц всегда устраивает великолепный банкет: не захочешь, а объешься.

Он внезапно замолк и только сокрушенно глядел на Джек, которая, опустив голову, обливалась слезами.

— Все утрясется, вот увидишь!

Грей с раздражением вспомнил письмо, небрежно нацарапанное на каком-то обрывке бумаги. «Твоя сестра сильно захворала. Поторопись, если желаешь застать ее в живых. Г.У.-С». Это все, что было им известно.

В бессильной ярости барон сжал кулаки.

— Может, он солгал? — Произнося эти слова, Джек была похожа на утопающего, который готов схватиться за любую соломинку.

— Возможно. Судя по нашим коротким встречам, твой отчим запросто мог это сделать. И все равно самое лучшее для нас — это сохранять спокойствие: только в этом случае мы можем выручить твою сестру.

Полдень уже давно миновал, когда они добрались наконец до Карлайсла. Беззубый дворецкий сообщил им, что сэр Генри изволит кататься верхом с миссис Финч.

— Моя сестра, Дарнли! — взмолилась Джек, цепляясь за рукав старика. — Что с Джорджи? Пожалуйста, скажи, она жива?

— Ну конечно, ваша сестра жива, — удивленно отвечал дворецкий. — Она больна, это верно, но ей еще далеко до могилы! По крайней мере, доктор Брейс ни о чем таком даже не заикался. Правда, он немного опасался, как бы простуда не перешла в воспаление легких, но этого не случилось. — Слуга на миг замолк, а затем, словно догадавшись о чем-то, воскликнул: — Ах, Боже мой, так вот почему вы приехали сюда в такой неурочный час, никого не предупредив? Вы считали мисс Джорджи смертельно больной?