Несколько мгновений он молча смотрел на нее, потом ответил:

— Нет.

Сайвин, ошарашенная, выпрямилась в кресле и слабым голосом спросила:

— Но почему? Это наилучшая возможность нанести удар Темному Повелителю.

— Возможно. Но дрирендая никогда не станут сражаться бок о бок с мирая. Когда мы в последний раз сражались с Гульготой, ваш народ бежал, оставив нас на растерзание вооруженному врагу.

Сайвин рассердилась.

— Но мы вас не предали. Вы сами предложили свою помощь, позволив нам бежать.

— И все же это говорит о том, что у людей твоего народа трусливые сердца.

Теперь была очередь Сайвин отвечать на обвинение в трусости.

— А как же ваши древние клятвы? — Она показала на его татуировку. — Вы нарушите собственные обеты? Вы обещали прийти к нам на помощь еще один раз, когда мы вас об этом попросим.

Верховный Килевой молчал.

Ответил Билатус:

— Это было давно. С тех пор мы начали поклоняться семи богам моря. Наши сердца и души связаны с ними, а не с мирая. Мы вам больше не рабы.

Верховный Килевой медленно кивнул.

— Все, чем мы когда-либо были обязаны вашему народу, давно превратилось в пыль.

Сайвин хотелось показать ему, что магия татуировок по-прежнему сильна, но она уже была связана с Кастом и контролировать другого человека не могла. Она вздохнула, поняв, что у нее осталась одна-единственная возможность — тот вариант, который предложил Пиноррр.

Она взглянула на Шишон, задремавшую в тепле у нее на коленях. Ее сердце потянулось к маленькой девочке. Она надеялась, что ей не придется выполнять план Пиноррра полностью. Возможно, если бы здесь был Каст…

Она покачала головой и подняла взгляд на Верховного Килевого.

— Вы придаете большое значение различиям между двумя нашими народами — мирая и дрирендая.

Он пожал плечами.

Голос Сайвин стал тверже.

— Я поделюсь с вами тайной мирая — тайной, неизвестной даже большинству моего собственного народа. Я открыла эту тайну Шаману Пиноррру, и он послал со мной свою единственную внучку, не только как доказательство своей поддержки, но и как доказательство моего утверждения.

Билатус при упоминании коллеги-шамана сел прямее.

Верховный Килевой прищурился.

— Какого утверждения?

— Мы — не разные народы. — Она внимательно смотрела на Верховного Килевого. — Мирая и дрирендая на самом деле — одно племя.

От изумления собеседники Сайвин потеряли дар речи. Наконец Билатус фыркнул:

— Невозможно.

Сайвин положила ладонь на голову дремлющей Шишон.

— Вот доказательство.

Верховный Килевой взглянул на девочку, затем опять на Сайвин.

— Я не вижу здесь никаких доказательств — только полоумного ребенка с наполовину парализованным лицом.

— Увидите. — Сайвин стиснула кулак. Она надеялась, что так и будет. Взглянув на Ханта, она указала на Шишон. — Вы можете взять ее на руки?

Младший из Кровавых Всадников взглянул на отца, ожидая его разрешения. Получив от Верховного Килевого одобрительный кивок, Хант поднял Шишон с колен Сайвин. Спящая девочка тихонько застонала и обвила крохотными ручонками шею Ханта.

Сайвин встала.

— Чтобы доказать вам мою правоту, мне нужна будет кровь дракона.

Билатусу пришлось дважды оттолкнуться от кресла, чтобы встать.

— Как ты собираешься достать…

Сайвин вытащила из-за запястья длинный кинжал.

— Вот этим.

Она сразу же осознала, что поступила глупо и неосторожно, обнаружив два меча у своего горла. Сайвин даже не заметила, как Верховный Килевой или его сын пошевелились. Кончики их клинков уверенно прикасались к коже у нее на шее..

Сайвин наконец опять обрела дар речи.

— Я не собираюсь никому причинить вреда. Нож мне нужен только для того, чтобы взять у моего дракона немного крови. — Сайвин развернула кинжал в ладони и взяла его за лезвие, протянув рукоять Верховному Килевому. — Если вам так спокойнее, пожалуйста, возьмите его. Я даже доверю вам ударить дракона, чтобы добыть его кровь.

Верховный Килевой прищурился, явно пытаясь оценить искренность ее слов и намерений. Сайвин не отвернулась от его тяжелого взгляда, хотя кинжал в ее пальцах слегка дрожал.

Наконец предводитель Дрирендая опустил меч и знаком велел сыну сделать то же самое.

— Нет, Сайвин из мирая. Если непременно надо, чтобы этому спящему зверю прокололи шкуру на моей палубе, так я думаю, что лучше пусть это будешь ты. — И снова на его губах мелькнула тень улыбки.

Сайвин медленно вложила кинжал обратно в чехол и глубоко вздохнула.