— Это несерьезно! Вы меня разыгрываете!

Теперь пришла очередь Элли разозлиться.

— Вот как? — поинтересовалась она, и голос ее был полон яда. — Вы хотите сказать, что я недостойна просить табакерку у такого утонченного человека, как лорд Равенворт? Ну конечно, разве может соваться со своими просьбами к Законодателю Мод какая-то букашка!

О, как захотелось Равенворту сказать все, что он думает о ней — о дерзкой, нахальной девчонке с ангельским личиком! О том, как она раздражает его своими идиотскими выходками!

Но он сдержался, поиграл желваками и ответил довольно сдержанно:

— Вы испорченная девчонка, мисс Дирборн, и более ничего.

Наступило молчание. Элли помнила, что они не одни в галерее, более того, она заметила, что трое юных джентльменов перестали смеяться и затихли, внимательно прислушиваясь к их разговору. Ну и пусть! Элли была слишком сердита, чтобы думать о таких мелочах. Нет, она не просто испорченная девчонка, и она докажет это виконту!

Но сначала необходимо выиграть пари…

Так они и стояли с Равенвортом друг перед другом — задрав подбородки, сжав кулаки. В тишине галереи послышались далекие звуки арфы — это мисс Хэтфилд начала свое выступление в гостиной. В дальнем конце отворилась дверь, отчего звуки арфы на время стали громче и ближе. Затем дверь вновь закрылась, и музыка стихла. Элли обернулась и обнаружила, что в галерею вошла миссис Уорнхолл, а вместе с нею… Господи боже мой, неужели сам герцог Веллингтон?!

Несмотря на свои сорок с лишним лет, герцог выглядел молодо. Его глаза были полны жизненной силы, а в густых каштановых волосах не серебрился ни один седой волос. И нужно же было Элли впервые увидеть этого великого человека в такой неподходящий момент!

Голос герцога — громкий, командный — наполнил все пространство галереи:

— О, да это же майор Стоунсфилд?

Заветное имя громом ударило в уши Элли. Она растерянно обернулась на стоящего у нее за спиной Равен-ворта. Конечно, в галерее полумрак, но разве можно так ошибиться?..

Герцог же быстрым шагом направился к ним, держа под руку хозяйку дома, и радостно повторил:

— Да, конечно, это майор Стоунсфилд! Какими судьбами? Черт побери, до чего же я рад видеть вас!

Он протянул руку виконту. Элли ахнула и шепнула через плечо:

— Он с ума сошел! Принял вас за Стоунсфилда! Что бы это значило?

Но Равенворт вытянулся в струнку, облизнул пересохшие от волнения губы и ответил, пожимая руку герцога:

— И я бесконечно рад видеть вас, ваша светлость. Позвольте лишь заметить, что я не называюсь больше Стоунсфилдом.

— Ах, ну да, конечно. Теперь вы Равенворт.

— Совершенно верно, ваша светлость.

В голосе виконта слышались уважительные нотки — так обычно обращаются к командиру младшие по званию.

— А кто это с вами? Нет-нет, постойте, я хочу догадаться сам! Азартный Игрок, верно? Мне говорил о вас барон Барроу. Давно хотел увидеться с вами, мисс Дирфилд.

— Дирборн, ваша светлость, — машинально поправила герцога Элли и добавила, низко присев в реверансе: — Когда я была девчонкой, то прочитывала от корки до корки все газеты, в которых писали о войне.

Герцог удовлетворенно улыбнулся.

— В таком случае у вас есть о чем поговорить со Стоунсфилдом… э-э… с Равенвортом, я хотел сказать. Он был превосходным офицером. Любил и берег своих солдат, заботился о каждом из них… — Герцог еще раз взглянул на Равенворта, на Элли, затем кивнул головой и обратился к своей спутнице: — Знаете, Софрония, давайте посмотрим портреты как-нибудь в другой раз. В более подходящее время…

Миссис Уорнхолл догадалась, что герцог хочет оставить молодую пару наедине, и обиженно поджала губы. Спина ее напряглась, и хозяйка дома неподвижно застыла, сделавшись похожей на портреты своих предков. Казалось, нет такой силы, что смогла бы сдвинуть ее с места.

Но такая сила нашлась. Герцог легко развернул миссис Уорнхолл и повел к выходу из галереи, начав говорить о чем-то так длинно и убедительно, что перебить его, даже слово вставить, не представлялось никакой возможности. Все, что могла сделать миссис Уорнхолл, так это обернуться через плечо и выразительно посмотреть на Равенворта и Элли. Затем она скрылась из виду, увлекаемая герцогом, и за ними закрылась дверь галереи.

Только теперь Элли сообразила, что до сих пор склоняется в реверансе, провожая давно исчезнувшего герцога. Итак, ей посчастливилось воочию увидеть одного из величайших героев английской истории! Радость и возбуждение переполняли ее. Она обернулась к Равенворту, желая разделить с ним переживание этого выдающегося в ее жизни события, но увидела на лице виконта лишь печальную улыбку.

Элли мгновенно вспомнила странные слова герцога, заветное имя, произнесенное им, и с изумлением воскликнула: