— Стоунсфилд! Но… Но вы никак не можете быть майором Стоунсфилдом! Вы сугубо штатский человек, это какая-то ошибка.

Внезапно она припомнила происшествие на Нью-Бонд-стрит и в ту же секунду поняла, что Равенворт — это действительно майор Стоунсфилд. Не радость — обида захлестнула Элли.

— Боже, как вы могли?! И вы еще смели называть меня интриганкой…

— Избалованной девчонкой, — поправил виконт, но Элли не слушала его.

— Подумать только! А я-то рассыпалась: «Ах, познакомьте меня с ним…» — Она в отчаянии прижала руки к груди. — Господи, какая же я дура!

Пылая от гнева, прикусив губу, чтобы не разреветься, Элли круто развернулась и пошла прочь, а лорд Равенворт продолжал стоять как изваяние. Он окаменел в ту самую минуту, когда герцог назвал его прежним именем и виконт понял, что на этом пришел конец их доверительным отношениям с мисс Дирборн. Впрочем, сам виноват. Кто принуждал его скрывать от нее свое настоящее имя? А герцог… Герцог был так добр, так ласков, ни капли высокомерия…

Равенворт посмотрел вслед уходящей Элли и бросился догонять, виновато восклицая:

— Мисс Дирборн, прошу вас, выслушайте меня!

— Я не желаю разговаривать с вами, лорд Равенворт! Клянусь, вы еще ответите за свою ложь! Не пойму только одного — зачем вам все это понадобилось? Почему вы не сказали мне, кто вы есть на самом деле? Заставили меня ждать, мучиться догадками… Почему вы скрыли, что майор Стоунсфилд — это ваше настоящее имя?

Виконт остановился: ему нечего было ответить. А Элли летела вперед — раскрасневшаяся от гнева, но по-прежнему такая красивая! Возможно даже, красивая как никогда… Выбежав из галереи, она громко, резко захлопнула за собою дверь.

«Интересно, что она станет делать дальше? — подумал лорд Равенворт, вынимая свою табакерку. — Как сыграет в такой ситуации Азартный Игрок?»

Если говорить честно, то на продолжение их знакомства у виконта не было шансов. Впрочем, нет, один все-таки был. В том случае, если мисс Дирборн решит — хотя бы из женского любопытства, которого у нее хоть отбавляй, — разобраться во всем до конца.

Равенворт подцепил щепотку табака, но не вдохнул его, а принялся растирать пальцами, сосредоточенно глядя на табакерку. Весь обвал в их отношениях с Элли начался с этой табакерки… Зачем она так ей нужна?

Виконт провел затянутым в перчатку пальцем по крышечке табакерки с выгравированным на ней именем своего брата. Что пришло в голову этой взбалмошной девчонке? Бог весть. Но, что бы ни пришло, он не отдаст ей свою табакерку. Точнее, табакерку покойного брата. Ведь эта вещица — единственная память об Эверетте, и он не может расстаться с золотой коробочкой, один вид которой каждый раз будит в его душе столько воспоминаний…

Его мысли прервал голос лорда Барроу, который заглянул в галерею, разыскивая своего друга.

— Эй! Что случилось? Я встретил сейчас мисс Дирборн. Она сердита, как ведьма, едва держит себя в руках. Так летела, что едва не перевернула мисс Хэтфилд вместе с ее идиотской арфой… — Он помолчал и смахнул с рукава несуществующую пылинку. — Кажется, они с кузиной и тетушкой сразу уехали. Жаль: я надеялся поговорить с ними, как только затихнет этот гнусавый струнный перебор.

Равенворт услышал глубокий вздох, вырвавшийся из груди его друга. Очевидно, лорд Барроу вспомнил прекрасные черты исчезнувшей мисс Дирборн. Барон еще раз вздохнул и прошептал:

— Очаровательная девушка… Нимфа!

Равенворт поднес наконец щепотку табака к носу, вдохнул крепкую смесь и чихнул в платок.

— Нимфа? По-моему, твое первое определение было точнее. Ведьма! Сущая ведьма!

Лорд Барроу удивленно поднял брови.

— Ведьма? Хм. Ты… Ты это о мисс Дирборн? — Барон неожиданно рассмеялся, полез было в карман за табакеркой, пошарил, вспомнил, что в кармане пусто. — Ну а я вовсе не о ней. Я о Фанни… э-э… о мисс Вудкотт. Нимфа! Жаль, что она уехала вместе с Элли и матерью. Я танцевал с нею у Альмаков. Какое прелестное личико! А смех… Словно рождественские колокольчики!

— Рождественские колокольчики? — Равенворт с усмешкой покосился на своего друга.

Барон заметно смутился и порозовел.

— Глупо звучит, согласен, — сказал он. — Да, кстати, а что могло так разгневать мисс Дирборн? — Вопрос прозвучал довольно равнодушно. Не дожидаясь ответа, барон обвел глазами висящие на стенах портреты и заметил: — Когда я вижу эти лица, сразу на ум приходит сравнение со стаей ворон.

Они двинулись в направлении гостиной. По мере приближения к двери звуки арфы, доносившиеся из-за нее, становились все громче. У самого выхода Равенворт задержался и сказал: