Я рассказала Бо, что произошло до катастрофы, как Жизель и Мартин подъехали ко мне, когда я шла из школы.

– Он ведь прекрасно знал, что нельзя садиться за руль в таком состоянии.

– Знание – это одно, а следовать мудрым советам – совсем другое, – сухо ответила я.

– Наверное, у вас в доме сейчас ужасно, да?

– Да, Бо.

– Я уверен, что сегодня вечером мои родители отправятся к вам, чтобы встретиться с Пьером и Дафной. Я, может быть, пойду с ними, если разрешат, – проговорил юноша.

– Меня, возможно, не будет.

– Куда это ты собираешься сегодня вечером? – удивленно спросил он.

– Мне нужно кое с кем повидаться.

– О-о-о…

– Это не какой-нибудь другой парень, Бо, – быстро возразила я, услышав досаду в его голосе.

– Ну что ж, родители, скорей всего, все равно не разрешат мне пойти, – вздохнул он. – Мне самому тошно. Если бы у меня не было тренировки по бейсболу… я, наверное, был бы в том автомобиле.

– Судьба не указала на тебя своим длинным черным перстом, – сказала я.

После нашего разговора я отправилась на поиски Нины.

Она, Эдгар и Уэнди утешали друг друга в кухне. Как только Нина подняла глаза и встретилась с моим взглядом, она поняла, почему я пришла.

– Это не твоя вина, детка, – проговорила она. – Те, кто пригревают дьявола в своем сердце, сами накликают на себя злого гри-гри.

– Я хочу встретиться с Мамой Диди, Нина. Прямо сейчас, – заявила я. Женщина взглянула на Уэнди и Эдгара.

– Она ничего другого тебе не скажет, – возразила Нина.

– Я хочу ее видеть, – настаивала я. – Отведи меня к ней, – уже приказывала я. Женщина вздохнула и медленно кивнула.

– Если мадам или месье будет что-нибудь нужно, я обслужу их, – пообещала Уэнди. Нина поднялась и взяла свою сумочку. Затем мы поспешили из дома и сели на первый же трамвай. Когда мы прибыли в дом Мамы Диди, очевидно, ее мать уже поняла, в чем дело. Она и Нина обменялись понимающими взглядами. Снова мы ожидали в гостиной. Я не могла оторвать взгляда от ящика, в котором, как я знала, находились змея и лента Жизель.

Мама Диди вошла, как только начали бить барабаны. Как и тогда, она села на диванчик и обратила свои серые глаза на меня.

– Почему ты вновь пришла к Маме, дитя? – спросила она.

– Я не хотела, чтобы случилось что-нибудь такое ужасное, – воскликнула я. – Мартин мертв, а Жизель искалечена.

– Для ветра безразлично, что ты хочешь или не хочешь, чтобы случилось. Как только ты бросаешь свой гнев на ветер, его невозможно вернуть назад.

– Это моя вина, – простонала я. – Мне не следовало приходить сюда. Мне не следовало просить вас о чем бы то ни было.

– Ты пришла сюда потому, что тебе было предначертано прийти. Зомби привел тебя ко мне, чтобы сделать то, что должно было быть сделано. Не ты бросила первый камень, дитя. Papa La Bas, он находит открытую дверь в сердце твоей сестры и удобно устраивается там. Она разрешает ему бросать камни с начертанным на них своим именем, а не ты.

– Нельзя ли сделать что-нибудь, чтобы помочь ей теперь? – умоляла я.

– Когда она полностью изгонит Papa La Bas из своего сердца, приходи снова. Мама узнает, что хочет делать Зомби. Не раньше этого, – категорически заявила женщина.

– Я чувствую себя ужасно, – опустила я голову. – Пожалуйста, отыщите способ помочь ей.

– Дай мне твою руку, дитя, – попросила Мама Диди. Я подняла голову и протянула руку. Она крепко схватила ее, и ее ладонь становилась все жарче и жарче.

– Всему этому было предназначено произойти, дитя, – заявила она. – Тебя принес сюда ветер, посланный Зомби. Если теперь ты хочешь помочь сестре, сделай так, чтобы она стала лучше, изгони дьявола из ее сердца.

– Хорошо, – ответила я.

– Не бойся, – проговорила женщина и медленно потянула мою руку к ящику. С отчаянием я взглянула на Нину, та просто закрыла глаза, начала раскачиваться и бормотать какой-то гимн. – Не бойся, – повторила Мама Диди и открыла крышку ящика. – Теперь протяни руку и вынь ленту твоей сестры. Отнеси ее обратно, и больше ничего не случится, кроме того, что уже случилось.

Я колебалась. Протянуть руку в ящик, где лежала змея? Я знала, что питоны не ядовиты, но тем не менее…

Мама Диди отпустила мою руку и откинулась на спинку диванчика в ожидании. Я подумала о папе, о печали в его глазах, о тяжком грузе у него на сердце и медленно, с закрытыми глазами опустила руку в ящик. Мои пальцы наткнулись на холодную чешуйчатую кожу спящей змеи. Она начала извиваться, но я продолжала неистово двигать пальцами, пока не нащупала ленту. Я быстро схватила ее и вынула руку.