— В Скироне Трент предлагал королю Василию союз против Масок. Как вы собираетесь его заключать, отдав под суд или убив одного из раттанарских министров?

— Из раттанарских министров!? Кого это?

— Преступника и интригана Бренна, само собой. Рекомендую, господа Старейшие: член нового раттанарского Кабинета министр народностей Бренн. Король никогда вам не простит смерти своего министра: он никому не прощает глупости. Как он поступит в этом случае, я не знаю — короля трудно предсказать, но неприятности у вас будут большие. С другой стороны, вряд ли хоть один гном захочет подчиняться Старейшим, убившим того, кто обеспечил им равные права с людьми.

Пусть только в Раттанаре, но мы, гномы, признаны во всём, повторяю: во всём, равными с коренным населением этого королевства. Никаких оговорок, никаких исключений или частных случаев. Даже характер присяги, её временность, не удержали короля от издания указа о предоставлении нам равных прав. Вот такой получился результат от моих с Бренном преступных действий. Что касается поездки в Железную Гору, то мы оба слишком заняты интригами на службе королю, чтобы тратить время на такие пустяки, как ваш над нами суд. Не затруднит ли вас, министр, зачитать текст указа нашим собеседникам? Вот свиток с текстом — я, как знал, прихватил с собой, идя к вам, в гости…

Пока Бренн оглашал указ Василия, Эрин достал из-под стола непочатую бутылку и две кружки — себе и Бренну, наполнил их и начал потихоньку прихлёбывать вино, не забывая наблюдать за лицами Старейших. Совет был ошеломлен, Совет был удивлён, Совет был повержен в прах. Никто даже не обратил внимания на неуважительное поведение Эрина, хотя тот уже не только хлебал красное во всю, но и наставил на стол тарелок с закусками и демонстративно ел, правда, не чавкая, чтобы не мешать Бренну.

Из Старейших один только Гарут упрямо не желал признавать несостоятельность обвинений, предъявленных рыцарю и министру, и, когда Бренн дочитал, он попытался снова наехать на обоих нарушителей:

— Это всего лишь ловкий трюк со стороны Василия, чтобы заключить с нами союз на более выгодных для него условиях. Где же тут равенство, если в Кабинете только один министр-гном, да и тому отдано министерство, которого фактически ещё не существует? Хитрый король старается использовать вызванный вами раскол… Я ещё раз приказываю вам обоим явиться сюда через десять дней!

— До конца войны я выполняю только приказы моего короля — это вопрос чести. Бренн находится в том же положении. Если вам нужны советы или помощь, какая-никакая, тут вопросов нет — обращайтесь, а вот приказывать… Попросите короля, а уж он нам прикажет, как сочтёт нужным… Вот с обвинениями, да и с судом, я бы не торопился — успеете нас осудить после войны, если сумеете придумать, за что…

— Нет, вы только послушайте, как он с нами разговаривает! И ест! Он — ест! Мы будто нищие просители в доме у богатея! Пусть Бренн — министр, и его жизнь важна для Раттанара и короля, но ты… Ты, Эрин, от расплаты не уйдёшь. Похоже, что Василию ты не больно нужен…

— Вы, Старейший Гарут, ошибаетесь, стараясь найти во мне лёгкую добычу. Отсутствие у меня должностей и постов при Дворе короля Василия говорит вовсе не о том, что он не знает, как от меня отделаться. Моё положение намного важнее, чем вы можете себе вообразить. В Соргоне сегодня есть только три личности, которых в войне с Масками заменить невозможно. Это — король Василий и два его друга: раттанарский маг-зодчий Бальсар и я, скромный гном Эрин.

— У короля не может быть друзей: на троне только одно место. А все, кто находится ниже трона — подданные. Дружба же подразумевает равенство.

— У этого короля есть, как я уже сказал, два друга. Мы успели подружиться до того, как он стал королём. Если бы вы пожелали выслушать мой отчёт сразу, как мы пришли в Скирону, то знали бы и о мире короля, и о том, сколько мы провели там времени, и что нас с королём связывает.

— Рассказывай, мы готовы выслушать твой отчёт…

— Теперь — нет! Мало ли как вы используете полученную от меня информацию. Скажем так, я вам не доверяю. Совет, готовый казнить гномов, которые участвуют в войне и побеждают, моего доверия не заслуживает…

— Уж не возомнил ли ты себя королём гномов! Ещё одно твоё преступление, Эрин…

— И у гномов, и у людей сейчас только один король — Василий. Вы не согласны с моими словами? Тогда назовите мне, Старейший, кого-нибудь, достаточно авторитетного, чтобы поднять на борьбу с Масками весь Соргон. Может быть, вы думаете: это — вы? Только я сильно сомневаюсь, что за вами пойдут.

— Да, как ты смеешь меня обвинять! Это уже переходит всякие границы…

— Подожди, Гарут, — в разговор вступил Блафф, не такой старый, но тоже очень умный гном. — Эрин, а Василию ты доверяешь?

— Как самому себе, Старейший.

— Он пойдёт на союз с нами?

— Вопрос следует ставить так, Старейший: пойдёте ли вы на союз с ним? Войну он выиграет и без союза с Железной Горой. А вы способны победить сами?

— Ты уже не считаешь себя частью Железной Горы?

— Это Гора не считает меня своей частью, Старейший Блафф. Я для вас предатель, интриган, изменник. Большое вам спасибо за столь лестное обо мне мнение.

— Прости, Эрин, мы были несправедливы к тебе. И ты нас, Бренн, прости.