Ламина убрала руку.

— Простите, досточтимый.

— Что вы, не надо! — Клемент посмотрел на неё умоляюще. — Я просто так сказал. К общему сведению. Окажись вы дээрной, я мог бы рассчитывать на то, что благодаря даарнскому титулу моя поддержка не очень оскорбила бы ваше высокородие.

Ламина качнула головой.

— Пресвятой Лаоран, как же мешают жить все эти условности.

— Да, наверное, — согласился Клемент. — Пойдём?

Ламина оперлась на его руку.

— У вас такие приятные духи, — сказал Клемент.

Девушка улыбнулась, но как-то натянуто, словно пыталась скрыть боль. Клемент встревожился. «Слишком долго идёт пешком», — понял он.

— Полезайте-ка мне на спину, — присел перед ней Клемент.

— Как это? — растерялась девушка.

— Обыкновенно. Давайте костыль и хватайтесь за плечи. Только не говорите, что вас так в госпитале никто не носил.

На это раз Ламина послушалась без споров.

— Врач сказал, — пробормотала она, оправдываясь, — что всё сразу биоизлучателем залечивать нельзя. Слишком сложная травма. Если зарастёт постепенно, последствия будут не такие тяжёлые.

Клементу вспомнилась искорёженная рука Северцева.

— Да, — сказал он. — Лучше не торопиться.

— Зато руки быстро залечили. Почти всё прошло. Только слабые пока.

— Я заметил. — Одной рукой Клемент нёс костыли, другой поддерживал пассажирку. — Но к Новому году будет всё в порядке.

— Скорее уж к весне.

— Раньше, — заверил Клемент. — Я так чувствую.

Ламина не ответила, только уцепилась за него покрепче.

Дом Ламины оказался на краю посёлка. Клемент внёс девушку в прихожую, снял с неё сапоги, куртку. Ламина засмущалась, начала было протестовать, но Клемент подхватил её на руки, перенёс в комнату и бережно положил на диван. Подсунул под ноги специальную подушку.

— Ой, — глянул на потёртый ковёр. — Наследил. Надо было ботинки сбросить. Не догадался. Но я сейчас всё уберу!

— Что вы, не беспокойтесь, — привскочила Ламина. — Я сама…

— Вам лежать надо, а не со щётками прыгать. Вы и так натопались сегодня гораздо больше того, что требует ежедневная разминка.

Клемент вернулся в прихожую, снял куртку, шапку, переобулся в мужские тапочки стариковского фасона. «С дедушкой приехала. Это хорошо, есть кому присмотреть. Хотя от старика пользы и немного, но лучше такая помощь, чем никакой».

Ковровая щётка обнаружилась не в прихожей, а в кухне. Планировка дома такая же, как и у Беатрисы, только комнат не три, а две. Клемент вернулся в зал, вычистил следы на ковре.

— Я чайник поставил, — сказал Ламине. — Вам обязательно нужен горячий чай. — И спросил неуверенно: — Не рассердитесь за такое самоуправство?

— Клемент, пожалуйста, не надо столько хлопот. Я очень вам благодарна и не хочу вас обременять…

— Мне приятно всё это делать. Так что я должен вас благодарить, а не наоборот.

— Клемент…

Он отрицательно качнул головой.

— Не надо, — попросил Клемент, ушёл в кухню. Слышать своё имя из её уст было и сладко, и страшно: ведь через несколько минут всё закончится, исчезнет навсегда — и тёплый дом, и ласковый голос.

Клемент тщательно вымыл руки, стал резать тонкими ломтиками булку, мазать маслом и вареньем. Каждое движение хотелось делать как можно медленнее, чтобы растянуть удовольствие.

Первый раз Клемент не прислуживал, а помогал, причём в его помощи действительно нуждались.

«Пресвятой владыка, пусть сегодняшний день продлится как можно дольше. А завтра делай со мной всё, что захочешь. Я подчиняюсь любой цене».

Настоялся чай. Клемент на маленький столик с колёсиками поставил чайный прибор, бутерброды, розетку с сахаром. На выдвижной нижней полке была чашка для омовения рук и кувшинчик для воды. «Правильный столик», — одобрил Клемент.

Когда он вошёл в комнату, Ламина удивлённо и даже обиженно воскликнула:

— А вы разве не будете чай пить? Уйдёте так сразу?

«У людей принято, чтобы гость и хозяева делили трапезу поровну, — сообразил Клемент. — Отказаться от неё означает оскорбить хозяев. А я пока ещё гость. Людь».

— Сейчас принесу и себе, — сказал он вслух.

Чай пили молча. Спустя несколько минут Ламина сказала:

— Послезавтра мне снимают тягуны. Так что когда вы приедете снова, то будет ваша очередь лежать на диване, а моя — подавать чай. И не с покупными булками, а домашними. Вы даже не представляете, как вкусно я умею печь.